| "Этот дикий, дикий запад" |
Название: Этот дикий, дикий запад Авторы: Mayer & And One Фэндом: Linkin Park (брэдо-centric), мелькают LB Категория: слэш (Майк/Честер) Рейтинг: PG Жанр: вестерн, драма Саммари: безработный клерк, переезжающий в другой город в поисках работы. Сам другой город. Его жители и все, что там происходит. Предупреждение: чертовское АУ Иллюстрации: смотреть раз и смотреть два Окутанный сизыми в предрассветных сумерках клубами дыма, паровоз, шумно дыша и фыркая, остановился на небольшой станции. Возле гравийной платформы одиноко торчал кактус. А возле кактуса, то роняя голову на грудь и засыпая, то вздрагивая и оглядывая вокруг себя слезящимися от пыли и бессонницы глазами, сидел молодой человек. К моменту прибытия поезда он, разумеется, уже не боролся со сном, а взволнованно расхаживал по подобию перрона, прижимая к себе потрепанный и порыжевший от долгой службы портфель. От грохота колес и истеричного писка сирены, адскими фанфарами разносящегося по прерии, заломило в висках, но молодой человек, поколебавшись сначала, не рискнул опустить портфель и закрыть уши ладонями. Поезд, замерший, будто вкопанный, нетерпеливо пускает пар, призывая единственного входящего пассажира поторопиться. И тот, разумеется, не заставляет себя долго ждать. Вот он заходит в вагон, растеряно осматривает редкую и тем не менее пеструю компанию попутчиков, после чего присаживается возле окна. Зеленоватый, вытертый на локтях пиджак из добротной материи, брюки, кропотливо заштопанные и короткие (на пару дюймов выше щиколоток), небольшая, но ладная, почти что дамская шляпа и отполированная медная застежка на портфеле – все показывает в нем человека скромного, даже забитого, когда-то обеспеченного, но теперь находящегося на самой «черте бедности». Его лицо, мило украшенное аккуратными усиками и бородкой, выражает болезненную решимость. С такими плотно сжатыми губами люди шли штурмовать Бастилию и закладывать бомбу под английский парламент. Впрочем Брэд – так звали этого молодого человека, мистера Делсона - не собирался делать ничего противозаконного. Он всего лишь переезжал в другой город, поскольку угольные шахты, поддерживавшие жизнь его родной полудеревни под заносчивым названием Константинополь, истощились, и город постепенно погружался в безработную голодную спячку. И теперь Брэд, стараясь не уснуть, ехал навстречу новой жизни – в соседнем городке Петербурге располагался рудник, который не собирался подходить к концу. Нетерпеливо постукивая затекающими ногами по полу, Брэд догадывался, что должен в этот момент что-то чувствовать – будь то радость, что он расстался с надоедливыми соседями и двумя улочками Константинополя, или горечь, что он отдаляется от мест, где родился и вырос. Во всех книгах, что Брэд читал, главные герои чувствовали, а не сидели сиднем на деревянной скамье в поезде и не таращились в окошко. Его мучительно клонило в сон, но, несмотря на это, он всю дорогу просидел, вцепившись руками в портфель и время от времени испуганно обводя взглядом вагон. Потому что Брэду было свойственно начинать бояться за себя и за свое немногочисленное имущество всякий раз, когда он оказывался вне спасительных стен дома… …ух как он струхнул, когда рядом присел бандитского вида и не совсем трезвый громила!.. Прибыв, наконец, к своей великой радости, на нужную станцию и вежливо попрощавшись с громогласно храпящим попутчиком, Брэд выскочил из вагона и принялся выискивать взглядом извозчиков, которых на любой станции обычно было пруд пруди. Но это очевидно была не «любая станция». Насилу Делсон сумел отыскать старую, полуразвалившуюся почтовую карету с таким же извозчиком на козлах. - До города идете? – осторожно поинтересовался Брэд. - Почему бы нет? – отозвался старик, орлиным взглядом из-под полуприкрытых век рассматривая незнакомца, и прикидывая, не украдет ли он только что погруженную почту. - Тогда я сажусь? - Почему бы и нет?.. - Спасибо… мне вот просто… в город надо… – неубедительно бормотал Делсон, забираясь в развалюху. Поездка оказалась тряской даже по сравнению с неуклюжим ходом поезда. Повозка дышала на ладан. Извозчик угрюмо молчал и курил сигарету, больше похожую на отломанный древесный корень. Брэд задыхался от дыма, заполнявшего внутренности кареты, но попросить мужчину не курить не решался. Он думал, что сейчас попросту потеряет сознание – вонь была несусветная. Но… - Прибыли, - то ли крикнул, то ли каркнул извозчик – Валяй. Кулем вывалившись из кареты и оглядевшись, Брэд почувствовал себя обманутым – Петербург нисколько не отличался от Константинополя. Разве что был еще более сонным и пыльным, о чем Брэду милостиво подсказал ветер, щедро швырнувший ему в ноздри горсть песка. Через много лет, такие города как этот станут олицетворением дикого запада. Единственная широченная улица, вдоль которой выстроились, покосившиеся в разные стороны домики. Засохшее дерево напротив церкви, пара-тройка пожелтевших кактусов вокруг нее и серая от пыли клячонка, привязанная у пустой поилки возле того, что выглядело как салун. Скрепя сердце и скрипя зубами от досады, Брэд решил заглянуть в этот самый салун, потому что догадывался, что и в этом городе салун является неофициальным центром, где собираются все и вся, где можно убить время, излить душу, получить дельный совет, поругаться ко всем чертям, подраться, а затем пойти стреляться на улицу (разумеется, последние три пункта Брэд на своей шкуре не испытывал, но часто становился свидетелем подобного рода инцидентов). Едва Брэд переступил порог, как на него тут же дыхнуло давно не мытыми полами. Это, знаете, такой особенный противный запах, от которого всё время хочется чихнуть. Но в целом салун был довольно уютным. Был полдень, и сейчас здесь почти некого не было, разве что у окна о чем-то беседовали два ковбоя. Вернее, один беседовал, а второй делал вид, что слушает, а на самом деле дремал под шляпой. Даже не осматриваясь – он устал быть настороженным и испуганным - Брэд направился к барной стойке. - Доброе утро, - вякнул он, обращаясь к дубовой столешнице. Столешница неожиданно ответила, причем ответила таким тоном, каким обычно врачи сообщают пациенту, что он неизлечимо болен: - Дэвид сейчас подойдет. - Вздрогнув, Брэд повернулся и оказался лицом к лицу – отнюдь не с ожившей барной стойкой - с мужчиной, которого поначалу не заметил, настолько тот походил на каменное изваяние или безразличный ко всему кусок стены. - Здравствуйте, - выпалил Брэд незнакомцу в лицо. - Роберт Бурдон, - улыбнулся тот. И эта улыбка поразила Делсона не больше «заговорившей» столешницы. Казалось, что этот человек вовсе не умеет улыбаться, а на свет так и появился – смертельно серьезный с опущенными уголками губ. Брэд представился и пожал протянутую руку. Новый знакомец выглядел незаурядно. И это радовало глаз. Изумрудно-зеленый старомодный сюртук придавал ему сходство с потомком французских аристократов, бежавших в Новый Свет после революции. - Возьми на заметку, никогда не желать ему удачи в делах, - откуда-то из-за спины объявил жизнерадостный голос, заставивший вспомнить неспешный бег старушки-реки Миссисипи и блики света на воде, когда Брэд, будучи еще ребенком, слиняв с занятий в воскресной школе, удил рыбу с плота. - Почему?.. - Он гробовщик, - охотно пояснил обладатель «солнечного» голоса, широко улыбаясь. С его появлением в комнате будто стало светлее, а полтора беседующих ковбоя приподняли шляпы, хором объявив «Здорово, Дэ-эйв». – Как себя чувствуешь, Роб? Всё хорошо? - С чего бы плохо?.. Знакомься, это Брэд, он только что переехал в нашу дыру, - отрекомендовал он Делсона, показывая на него рукой. - Очень пр-риятно. Выпить не желаешь? - Да, спасибо. Чаю, если не сложно, - бармен аж поперхнулся от удивления и, будто сетуя («Какие нынче пошли люди, ну т-ко»), покосился на портрет кого-то, очевидно предка, висевшего неподалеку. На раме тускло блестели некогда золотые буквы «Джонатан Дэвид Фаррел». - И кем ты собираешься здесь устраиваться? - со скучающим видом поинтересовался Роб, пока Брэд, обжигая губы о чашку, жадно глотал на редкость безвкусный чай. - Я был клерком… у вас есть шахта неподалеку… - Да, есть такая. Всё время норовит обвалиться. Может, вы успеете что-нибудь заработать там до этого. - Но я же не собираюсь махать кайлом. - А разве клерки чем-то другим занимаются? Сколько я знаю, у нашего Дерста в шахтах все работают. И клерки тоже, - Брэд сглотнул. Перспектива задыхаться под землей, в шахте, которая может преспокойно рухнуть и погрести всех и вся под завалом, его не радовала - Между прочим, я бы не отказался от помощника, - мимоходом заметил Бурдон - Там вообще не сложно, ну, могилы копать-закапывать, с гробами-то я сам… - Нет-нет, спасибо, - чересчур поспешно ответил Брэд. Лицо собеседника вытянулось, он пожал плечами: - Как угодно. Тогда тебе лучше спросить о работе у нашего метиса, когда он проспится. - Хватит его так называть, - вмешался Дэйв – Имей уважение к избранному шерифу. - Я его не избирал, - парировал Бурдон, презрительно-холодно поправляя галстук. - Шут с тобой, - отмахнулся бармен – Но вправду, Брэд, можно спросить у шерифа. А вот, кстати, и он. Легок на помине. В салун важно вошел полный мужчина в шляпе набок, соломинкой в зубах и звездой шерифа на груди. Стало ясно, почему Роб называл его метисом – кожа этого джентльмена имела как раз такой оттенок, чтобы быть заподозренным в родстве с индейцами. - Салют! – провозгласил он. - Добр-рый день, Джо - расплылся в улыбке Дэйв. (Роб кивнул с максимально возможной сухостью). – У нас в городе нигде нет рабочих мест? - Ты продаешь салун?! - Сплюнь! - Фаррел сам испугался не меньше шерифа. - Я имел ввиду, нет ли у нас какой работенки вот для этого приятного гражданина, - пояснил он, указывая пальцем на Брэда. Тот как можно дружелюбнее улыбнулся и представился. - Разумеется есть. Борландам нужна сиделка – раз. На шахтах вагонетки таскать - два - начал считать шериф, загибая пальцы. Брэд обратил внимание, что кобура на поясе шерифа пуста, -…старого Билла пора кем-нибудь заменять, он скоро города путать начнет – три, ну и секретаря в мэрию, я уже замучался в этих бумажках копаться. Хорошо бы еще найти кого-нибудь, кто бы приструнил Лихого, но это уже предел мечтаний. - Что ж, я бы не отказался от должности секретаря… - ослепительно по мере сил улыбнулся Брэд. Роб бросил на него недовольный взгляд. - Отлично! - шериф щелкнул себя по животу подтяжками. Очевидно, это была его старая привычка - подтяжки были порядком растянуты. - Забыл в суматохе представиться - Джо Ханн. - Очень приятно. - Завтра уже можете приступить к своим обязанностям. Подойдете к мэрии где-нибудь в девять, на месте все и объясню. Эй, Дэвид, не нальешь ли нам? Это дело нужно обмыть! - Спасибо, я уже... - промямлил Брэд. - Ну, что это такое? - весело прищурился Джо. - Так не пойдет! Роберт, присоединитесь? - Благодарю, не стоит, - кисло улыбнулся Бурдон. - Ох, опять ты со своим принципом не пить до семи вечера, - Ханн скорчил рожицу и с комическим полупоклоном взял протянутый Дэйвом стакан. Брэд не успел опомниться, как и ему в руки втиснулось нечто стеклянное. Подумав немного, Делсон отхлебнул. Горло обожгло как огнем, но он отважно проглотил «лисий яд», как уже мысленно обозвал эту жидкость (Дэйв так и не удосужился дать поданному напитку название). - Честь имею, – холодно попрощался Роб и, встав, направился к выходу. - Не обращай внимания, вечером явится как миленький, - сказал Дэйв, заметив удивленный взгляд Делсона, которым тот проводил гробовщика - Так, где же ты, друг мой, остановился? – учтиво поинтересовался Фаррел, наливая очередной стакан. - Да пока еще нигде. Я бы хотел снять комнату над салуном… - начал было Брэд. - Отлично! У нас как раз есть свободная комната. Джимми! – на зов Дэйва явился босой мальчишка лет десяти. – Отнеси вещи этого господина в одиннадцатую комнату. - Да у меня вещей-то нет… - Джимми ловко вытянул портфель из рук Брэда и был таков – Но я бы хотел сначала поговорить о цене… - Какая тут может быть цена, а? – лучезарно улыбнулся бармен. – Мы ж теперь земляки! Может, то было влияние «лисьего яда», а может быть и то, что он провел ночь, ожидая поезд на перроне, но Делсон почувствовал, что его уши периодически перестают слышать, а любой звук режет их как ножом. Глаза слипались все настойчивей, и молодой человек предпочел за лучшее ретироваться, прежде чем он уснет, сидя за барной стойкой как последний пьяница. Вяло попрощавшись, Брэд последовал за всё тем же мальчишкой, ожидавшим его в дверях. - Вот ваша комната, сэр. - Джимми утер нос и хмуро уставился на Делсона. - Спасибо, - поблагодарил тот. - Спасибо в карман не положишь, - мальчик вытянул свою ладошку из кармана (кармана по названию – из громадной дырищи вываливался кусок грязного носового платка). - А… да, сейчас… ишь, какой умный, - хмыкнул Брэд, доставая из кармана пару монет. - Хорошего отдыха, сэр! - и Джимми словно ветром сдуло. Покачав головой, Делсон зашел в комнату (почти что каморка с низкими потолками и темными, обшитыми деревом стенами), сбросил с кровати заботливо уложенный и даже прикрытый одеялом портфель, бухнулся на неё сам и тут же уснул. Гробы с ногами, торчащими из боков, лихо танцевали джигу, а портрет предка Фаррела играл им на скрипке. Брэда занимало это зрелище, но вдруг он спохватился – портфель! Человек, чье лицо было закрыто узорчатым красным платком, безжалостно похищал желтый портфель. Брэд бросился за ним, но запнулся о чью-то ногу и упал. Нога возмущенно изрекла «Осторожней тут!» и вприпрыжку направилась к Робу, который лихо прицепил ногу-беглянку на окровавленное колено и улыбнулся: «Черт тебя подери, когда ты вернулся? Я думал, ты купил ранчо в Алабаме». Брэд только хотел возразить, что никакого ранчо он не покупал, а о штате Алабама только слышал, но хохот раздался так громко, будто человек смеялся в одной комнате с Делсоном. Брэд вздрогнул и проснулся. - …Какой шакал тебе это сбрехнул? - продолжал хохотать кто-то на улице. Протерев кулаком глаза, Брэд медленно сел, пытаясь сообразить, что к чему. Еще раз прокрутив в памяти сон, он прыснул, покрутил пальцем у виска и сладко потянулся. «Портфель!» - с ужасом воскликнул внутренний голос. Похолодев, Брэд перегнулся с края кровати - портфель одиноко валялся на полу. Издав вздох облегчения, Делсон сполз на пол, поднял его, отряхнул и бережно положил на стул. Судя по пейзажу за окном, вечер наступил уже часа три назад. Вечером, как известно, салун оживает. И, по всей видимости, он уже ожил. Обстоятельные и не очень беседы доносились со всех сторон, словно самые стены вдруг научились разговаривать. - …Ну я и говорю: стервец ты эдакий, сначала б нос утер, а затем на волка шел, - особенно громко доложила входная дверь басовитым голосом серьезного, в летах, владельца ранчо. «Спуститься, что ли вниз?..» - подумал Брэд. И, безуспешно попытавшись пригладить волосы, вышел из комнаты. Никем не замеченный, он проскользнул в салун и с невероятным трудом протиснулся к барной стойке, за которой уже сидел Роб, лениво потягивая «лисий яд» из стакана, незатейливо украшенного засушенным венчиком борщевика. - Выспался? – поинтересовался Бурдон. Где-то среди толпы раздался выстрел, посыпалась штукатурка с потолка. Брэд вздрогнул, но кроме него никто не уделил выстрелу даже толики внимания. - Да, спасибо… - тут Делсон услышал слегка заглушенный песком цокот копыт. К салуну подъехал серый в яблоках жеребец, на котором восседала опрятно одетая дама. Что примечательно – седло было женское, чего Брэд отродясь не видывал ни в Константинополе, ни в Акрополе, ни в самом Париже. - О, наша знаменитость приехала! - ухмыльнулся откуда-то взявшийся вдруг Дэйв. Роб громко фыркнул. Но, поскольку он в этот момент отхлебывал свой напиток, получился громкий бульк. - Кто-то? – не расслышал Брэд. - Пианистка, - пояснил Бурдон и странно улыбнулся. - А она... очень мила… - пробормотал Делсон, рассеянно стуча пальцами по барной стойке. В то же мгновение Роб чуть не подавился, а Дэйв зашелся в истерическом хихиканье. - Что? - удивился Брэд. - Что я такого сказал? - Да ничего особенного. Пианистка подошла ближе. - Привет, парни, - махнула она ручкой, облаченной в почти неприлично белую перчатку. И тут Брэд заметил страшную вещь: пианистка была бородатая! Нет, это не была роскошная борода домового, это была простая, скромная щетина на подбородке и на щеках возле ушей. Но тем не менее, Делсон порядком растерялся. - Добрый вечер, Честер, - Фаррел сверкнул фирменной улыбкой, - Чего небритый? - Борланда нет в городе, - пожаловался тот, кто мгновение назад казался пианисткой. – Я думал к нему по дороге заглянуть, а все закрыто. - Так он же жену к врачу повез еще вчера, - вмешался Бурдон. - Ой, а разве с ней что-то случилось? - Да рожает уже видимо, - услышав это, Честер выпучил глаза в неподдельном радостном удивлении. - Здорово-то как… надо будет их обязательно поздравить, когда вернутся… Дэйв, мне как обычно… Молодой человек, уступите место даме, - он пнул табуретку, на которой сидел какой-то заросший охотник с блуждающим диким взглядом - Что? Не уступите? Не даме? Чертова щетина… - вздохнув, пианистка потерла подбородок и совсем не по-женски облокотилась о барную стойку, оттопырив зад. - Кстати, Честер, рекомендую. Брэдфорд Делсон. - Роб изящно указал на Брэда. Тот всё еще пребывал в состоянии несколько оглушенном. - Приятно видеть новое лицо в нашем захолустье. - Честер обворожительно улыбнулся и протянул Делсону руку. Тот растерялся еще больше, поскольку не знал, целовать ли эту руку, как полагается обращаться с дамами, или же пожать, потому что Честер, по всей видимости, принадлежал к полу мужескому. - Ты играть-то собираешься? – поинтересовался вдруг Дэйв. - Дай выпить сначала, - Честер нахмурился, в один глоток опорожнил чей-то стакан с «лисим ядом» и громко икнул. - Посетители жаждут музыки, – напомнил Фаррел. Честер, фыркнув, выпрямился и, гордо покачивая тощими бедрами, так, что юбка плескалась из стороны в сторону, направился к роялю. Клавиши нажимались с трудом, Честер бил по ним изо всех сил, будто каждая нота – будь то «ре» или «соль» - была жирным противным клопом. Несмотря на то, что выглядело пианино неважно, Честеру удавалось извлекать из него красивые и порой очень замудренные трели. Усталая и раздраженная после долгого рабочего дня публика постепенно расслабилась. Велись различного рода беседы, иногда слышались громкие возгласы («Да я тебе головой отвечаю!», «Что-о?!») или смех, смахивающий на лошадиное ржание, и чаще всего заканчивающийся кашлем. «Хорошо, - думал Брэд, отхлебывая чай, – Дымно, но чертовски уютно». А событиям не хотелось стоять на месте. Им требовалось непременно развиваться. Все естественно обернулись, когда, со звоном разбив оконное стекло, что-то промелькнуло в салуне. Через долю секунды шляпа Дэйва, мирно висящая на крюке возле пианино, плавно спланировала на пол, сбитая пулей. - Вот и приехала знаменитость номер два, - без толики удивления в голосе (Брэд разглядел в шляпе еще десяток пулевых отверстий) хмыкнул Дэйв и полез под стойку, доставая еще несколько бутылок виски. Занятые обсуждением несчастливой судьбы шляпы бармена, никто из присутствующих толком не заметил того момента, как в салун вошел еще один человек. Благодаря выстрелу все знали о его приходе, но заметить, как именно он появился, не удалось никому. Сгустком темноты он скользнул в дверной проем. Шляпа наполовину скрывала его лицо, и слабый свет от фонаря, в котором уже заканчивалось масло, не мог осветить его. Тень под шляпой просто поглощала любой свет, как черная дыра. Человек выглядел не просто угрожающе – он был сам Страх. Но край шляпы приподнялся, и из тени появилось лицо, на котором просто сверкала, контрастируя со смуглой кожей, улыбка. Ни капли угрозы не осталось в этом человеке, когда он широким шагом прошел через всю комнату, по пути схватив с барной стойки поданный расторопным Фаррелом стакан и осушив залпом, положил руки на плечи еще сидящего у пианино Честера. - Майк?! – взвизгнул пианист – Майк?! – он вскочил с такой поспешностью, что опрокинул табуретку, на которой сидел. - Это Майк Шинода, по прозвищу "Лихой" - сообщил Брэду Дэйв. - Половина смертей в городе - его рук дело. Не оставляет Бурдона без работы. Славный малый, вообще-то. - Ну, сейчас начнется… - проворчал Роб. - Со мной, конечно, здороваться не надо, сразу к своему любов... - Роберт! – одной рукой обнимая прильнувшего к нему Честера, Майк протянул Бурдону широкую ладонь, - Здорово! – Роб почти что с жадностью схватился за эту руку. - Здравствуй, - сказал он и вымученно, даже несколько растроганно улыбнулся. – Давно не виделись. - Да, прилично, чтоб его к хвосту и в прерию, - «Я уже боялся, что… что…» дрожащим голосом шептал Честер - Как там твои клиенты поживают? - Спасибо, не жалуются. Ты как? Сколько поездов ограбил? - Прекрасно. Просто прекрасно. До поездов пока дела нет. Сыграешь нам что-нибудь? - С какой стати? - С такой, что я сейчас ненадолго украду у публики нашу очаровательную пианистку. - Честер смущенно захихикал, продолжая висеть на шее у Майка и мурча ему на ухо какие-то глупости. Роб для виду еще отпустил несколько едких шуток, но затем согласился и, довольно улыбаясь, сам сел за пианино, разминая пальцы. Брэд, пять минут назад собиравшийся глотнуть еще чаю, обнаружил, что все еще держит чашку у губ, но при этом не сделал ни одного глотка. - А они?.. они чего это? - Оно самое, - хмыкнул Дэйв, протирая стаканы. - И закрой рот - ворона залетит. Да и Майк у нас вспыльчивый, не любит, когда таращатся. Брэд рос в обычной (даже слишком обычной) религиозной семье, в обычном (даже слишком обычном) городе, где подобного никогда не наблюдалось, и ему такого рода отношения были в диковинку. Он плохо мог представить, как это мужчина может любить другого мужчину. «И за что его любить? Он же... у него же… пусть даже и в платье...» Размышления Делсона прервал тяжелый хлопок по плечу. - Уже освоился? – Джо возник из ниоткуда и, по всей видимости, там же успел изрядно выпить. - Д-да, спасибо… - пробормотал Брэд – Извините, - зачем-то прибавил он. Сквозь гомон в салуне (все видимо настолько привыкли к бандиту, который танцевал в обнимку с пианистом в женском платье, так что даже взглядом эту пару не удостаивали) пробился визгливый женский голос: - Дэйв! Я тоже хочу танцевать! Ты меня слышишь, кривоногий ты козел? Я твоя жена и я тоже хочу танцевать! – броско одетая дама стояла возле барной стойки, воинственно уткнув руки в боки, и сердито стучала по полу обутой в ободрано-лаковую туфельку ножкой. - Дорогая, - устало откликнулся Фаррел - Я не могу сейчас танцевать, они мне всё разнесут, если вовремя виски не налить. Вот молодой человек сидит, - он показал на Брэда, сразу встрепенувшегося («Что?! Где?! Пожар?!»). – Ему скучно. Пригласи его. - Ты не возражаешь? – сразу смягчившимся голосом спросила дама. - Конечно, нет. - Спасибо, милый! Я тебя люблю! – и, послав мужу воздушный поцелуй, миссис Фаррел обаятельно улыбнулась и с твердокаменной решимостью во взоре направилась к Брэду. Тот, хоть и чувствовал себя слегка неловко, решил, что за сегодня он насиделся - пора и размяться. - На прекрасном голубом Дунае! – торжественно возвестил Роб. Заиграл вальс. - Идем, - миссис Фаррел схватила Делсона за руку и потащила в сторону относительно свободного места, где уже вальсировали Майк и Честер. Танцевала она удивительно хорошо и, судя по тому, что она еще и умудрялась подпевать в тон пианино, когда-то она была певичкой в каком-нибудь салуне. Скорее всего, в том же, владельцем которого ныне являлся Дэйв. Роб за пианино совершенно преобразился. Он выпрямился, лицо его посветлело, глаза щурились от удовольствия. Видимо только с музыкой Бурдон был по-настоящему счастлив. По волнам вальса он уносился далеко от людей, работы и всего мира. Размышления Брэда прервало странное зрелище. Майк с Честером больше не танцевали - просто стояли обнявшись. Секунда - и их губы сомкнулись... Брэд сбился с ритма и теперь лихорадочно старался не наступить на ноги миссис Фаррел. Как Честер может целоваться с бородатым мужиком?.. Нет, это было определенно выше Делсоновского понимания. - Они такие хорошие, - как бы между делом сказала миссис Фаррел, заметившая, куда смотрит Брэд – Вот бы все так любили, как они… - Ты хочешь сказать, чтобы я пошел и влюбился, например, в Роба? – опешил Делсон. - Почему сразу в Роба? Тот, который цирюльник, ну Борланд, он тоже довольно милый, - коварно ухмыльнулась дама. – Да шучу я, шучу. Не беспокойся. Но не беспокоиться Брэд уже не мог. Слишком много новых впечатлений было получено за один вечер. Продолжая танцевать, он то и дело бросал косые взгляды на Роба. И когда тот ему в ответ широко улыбнулся, Брэд испуганно втянул голову в плечи и поспешил утанцевать подальше и пианино. «Нет, вообще Роб производит положительное впечатление, и улыбка у него милая... и зубы хорошие… боже, о чем я только думаю?..» Тут у барной стойки раздался неприлично громкий взрыв хохота. Оказалось, что вокруг шерифа, выпившего, по всей видимости, еще пару стаканов виски, успела собраться весьма большая компания, которой он что-то, размашисто жестикулируя, рассказывал: - …Вот эта физиономия позорит весь мой город! Не, ну вы подумайте сами – где вообще таких петухов расфуфыренных терпят? В других городах за такое просто-напросто расстреливают. Эй, ты знаешь об этом, Беннингтон? Ни мужчина, ни женщина, черт знает что такое. - Джо смачно плюнул на пол - Тьфу! Дрянь. Любой другой на моем месте давно б уже… - Простите, что перебиваю, - прервал Ханна ледяной голос. Все немедля расступились, образуя вокруг Майка (замершего на середине па и все еще обнимающего Честера за талию) и Джо нечто вроде арены. Роб с силой ударил по клавишам, и пианино замолчало. Все замолчали. Всё замолчало. Миссис Фаррел оттолкнула Брэда, будто бы это он был во всем виноват, и твердым шагом подошла к мужу, с которым обменялась вымученными взглядами («Опя-а-ать…»). Делсон так и замер истуканом, нелепо вытянув руки. - Что ты сказал, метис? – с ласковой заискивающей угрозой продолжил бандит. – Что ты, подлый койот, чтоб у тебя лапы отсохли, посмел сказать? - Что думаю, то и сказал. Не твое дело, - лязгнул зубами Ханн, моментально протрезвев. - Майк, мне плевать, что он там брешет, - Честер дернул Лихого за рукав. – К черту его. - Тебе не плевать. Я знаю, - отрубил Майк, и Беннингтон зарделся. На секунду Брэду показалось, что все обошлось, он даже опустил руки и обнадежено улыбнулся, но вокруг все по-прежнему молчали, сосредоточенно сопели, ожидали, знали, что будет дальше. - Завтра. Полдень. У салуна, - каждое слово срывалось с губ Лихого как кусок свинца. Джо кивнул. Тогда Майк звонко поцеловал Честера (Ханн украдкой очень живо изобразил, что его вырвало), окликнул Роба и, стуча подбитыми железом сапогами, вышел. Порывшись немного в карманах, Бурдон достал измерительную ленту, клочок бумаги и карандаш, и безмолвно последовал за Майком. Затем и Джо посчитал нужным что-то обсудить с Робом. Тот измерил рост шерифа, ширину плеч и – зачем-то – диаметр шляпы. Между делом Бурдон подмигнул Брэду, которому уже становилось не по себе – слишком спокойно здесь готовились к смерти. Весь остаток вечера в салуне царило подавленное настроение. Дуэли в Петербурге – как и в любом другом «диком, диком западном городе» - были обычным делом, однако в этот раз всё казалось особенно серьезным - как-никак сам шериф собирался подвергнуть риску свою жизнь. Брэд чувствовал себя особенно неуютно, всё ему казалось, что теперь на него косо смотрят. Будто бы он виноват во всем. В конце концов, Делсон довел себя до такого состояния, что действительно начал чувствовать себя виноватым и даже хотел было пойти раскаиваться, но заботливый Дэйв вовремя отправил его спать, призвав не нервничать понапрасну. - Тебе завтра на службу - по-отцовски похлопывая Брэда по плечу, сказал он. - Ты шикарно танцуешь, сахарный, - прежде чем Делсон успел скрыться на лестнице, окликнула его миссис Фаррел. Брэду не спалось. Отчасти из-за того, что он неплохо выспался днем, отчасти - из-за перепалки, свидетелем которой он стал. Дикий Запад – это бесконечные прерии и одинокие восходы. Дикий Запад - это удалые ковбои и их взбалмошные девушки. Дикий Запад – это азарт и безрассудство. Дикий Запад - это виски, канкан и драки. Дикий запад - это смерти из-за ерунды. Иногда (когда его донимала бессонница или комары) Брэд думал, что не принадлежит всему этому… дикому… западному… миру полупустых городов. А завтра те двое пойдут стреляться. И кто-нибудь останется лежать в пыли. И Роб положит этого человека в гроб. И священник прочитает напутственное слово. И гроб закопают. И все забудут о случившемся. А через какое-то время кто-нибудь снова выйдет на пыльную главную улицу, положив руку на верный кольт. Так думал Брэд, одновременно понимая, что он явно лишний на фоне всего этого веселья. Мысль о смерти была ему неприятна. Он мог сказать, что боится смерти. И не только своей. И убить бы он тоже не смог. А завтра он непременно станет свидетелем гибели одного из знакомых ему людей. Пусть и всего чуть-чуть знакомых, но уже ставших частичкой его жизни, следом в его воспоминаниях. Сон не шел с упорством старого мула. Возможные развязки завтрашнего дня – одна страшней другой – возникали в голове Брэда. Ему удалось задремать лишь под утро. И то ненадолго. Ровно в 8 утра в дверь постучали. - Кто это? - Мистер Фаррел велел передать, что вам на работу пора! - раздался из-за двери бойкий мальчишеский голос. - Спасибо... Передай ему, что я уже встал, - сказал Брэд и снова зарылся носом в подушку. Но не прошло и пяти минут, как в дверь снова постучали. - Джимми, я же сказал... - Делсон, я же о тебе забочусь. Произвести хорошее впечатление на шерифа - это очень важно. Поэтому нехорошо опаздывать в первый же рабочий день. - Черт, - остатки с таким трудом собранного сна разлетаются в разные стороны, когда Брэд вскакивает с койки и принимается, прыгая на одной ноге и запутываясь в подтяжках, надевать брюки. - Доброе утро, - лучезарно улыбается Брэд, входя в салун. - Завтрак на столе, - кивает ему Дэйв. – Не стоит благодарностей, - добавляет он сразу же. - У тебя галстук покосился, - замечает миссис Фаррел, проходя мимо с ведром картофельных очисток, которые она вываливает в чан для привязанной возле салуна лошади. Лошадь с уважением посмотрела на женщину из-под длинных ресниц и принялась уплетать, громко чавкая. - Спасибо. – Брэд попытался придать галстуку опрятный вид и вопросительно взглянул на Дэйва. Тот утвердительно кивнул и показал большой палец. – Мэрия – это тот такой большой дом, который виден у меня из окна? – на всякий случай поинтересовался Делсон. - Он самый, – усмехнулся Фаррел. – По совместительству тюрьма. Заскучать тебе там точно не дадут – у тамошнего охранника очень часто бывает выходной. - Что ж, надеюсь он не вешает ключи на гвоздь рядом с камерой самого опасного преступника, – улыбнулся Брэд, делая вид, что это и в самом деле смешная шутка. Может, стоило согласиться быть помощником Роба?.. Мертвецы они хотя бы уже не опасные… - Хэй-хэй, Брэдли! – приветливо замахал Джо, стоило Брэду переступить порог мэрии. Ханн сидел в шерифском кресле, больше похожем на трон. – Парни, знакомьтесь, это Брэдли. Он тут у нас новый секретарь… - Просто Брэд, если вам не сложно… - весьма неубедительно пробормотал Делсон. Из двух «тюремных» камер ему кивнули несколько заключенных. - У Эрна выходной, так что не обессудь, покарауль в мое отсутствие. Ты их не боись, они тут за драку, - подмигнул Ханн. Брэд зажмурился и разожмурился несколько раз, чтобы придти в себя. – Поверь на слово, с конокрадами я тебя бы не оставил. - И что я буду сегодня делать? - Да тут завалялось всякое, - шериф повозился немного, но все же извлек на свет божий несколько запыленных коробок. – Списки происшествий. Вроде летописи. У нас тут пожар был, так что пока спасали, все перепутали. Надо бы обратно разобрать. До обеда поколдуешь, а потом… ты ведь будешь моим секундантом? - Кем-кем? – не расслышал Брэд. - Се-кун-дан-том, - по слогам изрек один из сидящих в камерах – худой скуластый тип с седыми волосами, напоминавшими старую мочалку, приклеенную к черепу. – Болван образованный… стрелялся хоть раз-то, желторотый? - Не пришлось как-то, - стараясь внести в свой голос как можно больше льда, ответил Брэд. - Сиди тут, помалкивай, - погрозил заключенному пальцем Джо. - Ну так что? - снова обратился он к Брэду. - Секундант - это как свидетель на свадьбе. Стоит и смотрит. А потом показания в суде дает. Справишься? - Да я знаю кто… но… - Вот и славно. Жду в полдень у салуна, - и, насвистывая что-то веселое, Джо вприпрыжку направился к выходу. Стараясь не обращать внимания на насмешливые замечания «преступников», которые маялись скукой и к тому же быстро раскусили, что достаточно едко ответить Делсон не сможет, Брэд сел за стол и потихоньку начал разбирать завалы бумаг, не переставая поражаться удивительно отвратительному почерку его предшественника и наглости шерифа, добавившего к «летописи» свои комментарии. Большинство преступлений и происшествий вообще были связаны с именем Лихого Майкла, но были и исключения. «Октябрь (неразборчиво)… Уэс Борланд, цирюльник. Зарезал индейца. Объясняет (жирное пятно, неразборчиво) …пьяный, приставал к его жене. Оправдан к черту. (Приписка красным карандашом: «А то всех перережет. Ха-ха-ха!»)» «Январь. Дуэль. Билл Кирпичник и Лихой. Кирпичник (неразборчиво). Лихой исчез прежде, чем успели понять, что к чему» «Март. Ограбление поезда. Машиниста пристрелили. (Приписка: «Сволочи! Он мне был должен!»). Подозреваются…» (прожженная дыра) «Апрель. Кто-то засунул в здание мэрии козла. Сильный ущерб имуществу города. В частности, съедена шляпа секретаря» (край листа выглядит пожеванным) «Апрель (неразборчиво). Мистер Дерст ножкой табуретки проломил голову своему помощнику (Приписка: «Скажи спасибо, что не там служишь, конторская крыса»). Оправдан, так как является всеми уважаемым человеком (и владельцем шахты в придачу)» Через два часа кропотливой (по-другому Делсон не мог) работы Брэд был похож на сумасшедшего ученого – ворот рубашки расстегнут, галстук окончательно уехал куда-то вбок, по вискам струился пот. - Эй, милок, - вдруг окликнул его один из заключенных – Воды принеси-ка, а? Глотка ссохлась, - Брэд, ничего не соображая, захлопал глазами и быстро протянул старику шерифскую кружку. – Щедро, щедро, - кивнул тот, шумно отхлебывая. В кружке, видимо, была вовсе не вода – А ты не забыл что тебе секундантом-то после обеду? - Нет, спасибо… - Тьфу-ты, ну-ты, что спасибо-то? Шел бы ты уже обедать, мозоль на ухах натер своими спасибами. Палило полуденное солнце, на улице было – как и следовало ожидать - пусто. А обед был совершенно невкусным (если не подразумевать под «вкусом» обилие перца и прочих пряностей), хотя Брэд и похвалил стряпню миссис Фаррел. - Это… если не ошибаюсь, гамбо? Очень… - со слезами от переперчености на глазах Делсон заставил себя проглотить последнюю ложку – Вкусно. Выйдя из салуна, Брэд нос к носу столкнулся с шерифом. - О, ты уже тут? – Джо похлопал его по плечу. - Вот молодец. Не то, что некоторые… даже думать не хочу, почему эти голубки опаздывают. В ответ Делсон выдавил из себя улыбку и огляделся. Где же этот Майк? Лучше побыстрее бы всё это уже закончилось... Но никого не было видно. Только Роб, закатав рукава белой-белой рубашки, колотил гробы неподалеку, негромко напевая: О, Сюзанна, Ты не плачь по мне. Я вернусь к тебе с Аляски На кауром скакуне… - Ну как там дела, Бурдон? – окликнул его Ханн. Роб изумленно заозирался, но, обнаружив источник шума, вернулся в «меня-ничто-не-касается-я-колочу-гробы» состояние. - Потихоньку, полегоньку. Только красного бархата нет. Я думаю, Майк не будет против зеленого. А это не он, кстати, там пылит? - Он родимый, - процедил Джо после нескольких минут вглядывания в смутное пятно вдали – Эй, ты чего расселся? – обратился он к Брэду, который уже успел, присев на недоделанную крышку гроба, завести непринужденную беседу с Бурдоном. Странно, но гробовщик выглядел самым нормальным, на фоне шерифа-пропойцы, бандита, целующегося с одетым в женское платье пианистом, цирюльника, запросто убивавшего индейцев, и владельца шахт, проламывающего головы своим подчиненным также непринужденно как иная юная леди плетет венок из маргариток. Тяжело вздохнув, Брэд поднялся на ноги и поплелся за воинственно настроенным шерифом. Роб, как ни в чем не бывало, продолжил работу. Смутное пятно стремительно приближалось и обретало четкие очертания, и вот уже Майк, на чьей голове была та же засаленная шляпа, что и вчера, спрыгнул на землю. - Ну, здравствуй, Лихой, - окликнул его Джо - Так ведь тебя твои дружки называют? - в ответ Шинода презрительно сплюнул под ноги шерифу. Для пущей безопасности встав чуть поодаль, Брэд напряженно наблюдал за ними. Может, пронесет? Набьют друг другу морды да разойдутся?.. но нет, лица обоих были слишком серьезны. Вполне возможно, что Джо уже и не думал, что идея дуэли была такой уж прекрасной. Возможно он бы признал, что «вспылил, был неправ» и отправился в салун заливать горечь поражения галлонами лисьего яда. Возможно. Если бы откуда ни возьмись не примчался взмыленный Честер – шляпка съехала в сторону на растрепавшихся кудрях. - Майк?! Майк! – пианистка повисла на Лихом. – Не надо!.. - в ту же секунду на лице Джо написалось такое отвращение, что Брэда передернуло. Побагровев, Майк оттолкнул от себя Честера и дрожащим от ярости голосом произнес: - Жребий. Джо, изо всех сил стараясь казаться как можно более спокойным, достал десять центов: - Орел, – произнес он. Майк усмехнулся. Шериф подбросил монету, и та, упав, глухо ударилась о пыльную сухую землю. - Ну, что там?.. – нетерпеливо спросил Честер, не рискуя близко подходить к дуэлянтам. - Орел, – сухо отозвался Майк. - Орел, – повторил Джо. На его лице можно было наблюдать торжество напополам с облегчением. Брэд вдруг почувствовал растущую неприязнь к этому человеку. - Да поняли уже все! – каким бы беспощадным разбойником, о подвигах которого слагались целые возы легенд, Шинода ни был, сейчас он нервничал не меньше Джо, – 10 шагов, – дуэлянты начали молча расходиться. Беннингтон, нервно теребя платье, встал рядом с Брэдом, ради успокоения, предпринимая время от времени попытки схватить его за руку, от чего Делсон поминутно подскакивал на месте. - Раз… - Ханн вынул из кобуры пистолет, блестящий, с гравировкой на рукояти, очевидно использующийся только при «особых случаях». – Два… - он проверил заряд и вытянул руку с оружием, лихо прищуривая один глаз и старательно целясь. Честер охнул и приготовился падать в обморок. - Три!.. - Нет! - Честер зажмурился и потому не заметил, как Брэд, не помня себя, вдруг сорвался с места и бросился к Джо. - Нет! - и схватил его за руку в тот же самый момент, как раздался выстрел. Беннингтон приоткрыл один глаз. Брэд всё еще держал за руку Джо. Майк так же стоял неподвижно. Живой. Честер облегченно вздохнул. И тут Беннингтон заметил, что никто больше не поет «О, Сюзанна». Роб стоял, разведя руки в стороны и будто потягиваясь. Но миг – и руки повисли плетьми. Миг – голова упала на грудь. Еще несколько мучительных секунд и Бурдон медленно и жутко рухнул лицом вниз прямо в стоящий перед ним гроб. Несколько секунд никто не шевелился. А потом… - Ах ты койот! – взревел Майк, прямо-таки сатанея. И только то, что его руки от злости тряслись, помешало Джо уйти со сцены с пулей во лбу (на Брэда Шинода даже внимания не обратил). - Что такое?! – из салуна выскочил Дэйв со старым армейским ружьем наперевес. Лихой продолжал палить, куда попало. Джо трусливо закрывался руками, даже не делая попытки выстрелить. Честер козлом прыгал вокруг Майка, чудом не попадая под пули, и старался его успокоить. Отовсюду повыбегали какие-то люди - фермеры, проезжие золотоискатели, выбравшиеся из тюрьмы в мэрии дебоширы, некий вооруженный до зубов гражданин с намыленной физиономией по пятам за которым бежал размахивающий бритвой цирюльник. Они бежали, кричали, стреляли, спотыкались, торопились - словно актеры, ждавшие своего выхода на сцену. Только, к несчастью, режиссер отошел покурить. Началась несуесветная путаница. Брэд попятился. Перед его глазами всё смазалось. Всё, кроме гроба с нелепо торчащими из него руками и ногами. - Как же так… - прошептал Делсон, - Я же не… он же не… …к всеобщему веселью присоединились товарищи Лихого, прискакавшие на скакунах, с морд которых свисали клочья пены. Несколько «актеров» уже валялись на дороге, сраженные чьими-то пулями. Изредка угрожающе рокотало ружье Дэйва, а миссис Фаррел с боевым кличем стреляла (зажмурившись) из уродливого черного винчестера. В то же самое время, как пули с визгом рвали воздух на части, Брэд, прижав к груди портфель, быстрым неживым чеканным шагом шел к перрону. Стеклянным взглядом смотрел он вперед, губы его дрожали, а мысли были там, на пыльной дороге у салуна, но он продолжал идти. Потому что пути назад не было. Он стоял как истукан, не двигаясь и, даже, кажется, не моргая, пока, наконец, не пришел поезд. Со вздохом то ли облегчения, то ли обреченности, Делсон залез в вагон и подивился, что там никого нет, даже кондуктора. Одно долгое мгновение Брэд просто стоял между двумя рядами скамеек, одной рукой держа портфель, другой – закрывая глаза. Затем он аккуратно прилег на скамейку, сворачиваясь калачиком и подкладывая драгоценный саквояж под голову. Дальше? Куда дальше? Куда он пойдет дальше? Куда он потащит за собой этот свинцовый груз, это загробное веселье песенки «О, Сюзанна, ты не плачь по мне»? Проще, конечно, бритвой по горлу и в колодец, но зачем заканчивать все так рано? Вот говорят, на Аляске открыли золотые прииски. Машинист, если вас не затруднит, добросьте до Аляски. В городе не заметили его исчезновения. В городе хоронили мертвецов, перевязывали раненых, запирали в тюрьму всех, кого успевали схватить за шкирку, вставляли в рамы новые стекла, готовили ужин, говорили о ценах на уголь. А поезд-призрак все дальше уносил своего единственного пассажира куда-то в полную тишины и спокойствия, красную в вечерних сумерках безлюдную прерию. |
Перейти к обсуждению
Назад на "Фанфикшен" // Назад на главную // Disclamer
