| "Неисправность" |
Название: Неисправность Автор: Anhelle Фандом: Linkin Park Категория: Слеш Пейринг: Майк Шинода / Честер Беннингтон Рейтинг: R Жанр: Romance Дисклеймер: Никаких прав, кроме прав на сюжет. Саммари: Недалекое будущее. Люди расселились по ближайшим, пригодным к жизни, планетам. Человечество решило все свои насущные проблемы, такие как войны, болезни, голод, бедность… Осталась нерешенной всего одна проблема – одиночество… Предупреждения: АУ. Содержит сцены насилия, смерти персонажей. Майк прилетел к «кукольному домику» гораздо раньше назначенного времени. Глянув на приборную панель, он понял, что в запасе у него как минимум час. Тоскливо вздохнув, он вышел из флаера и направился в сторону близлежащего кафе. Там он присел за свободный столик и заказал кофе. Не той синтетической бурды, которую, смакуя, потягивали прочие посетители кафе, а настоящего зернового кофе, стоящего баснословных денег, огромных даже по меркам этого нового мира, лишенного бедности. Майк вытащил пачку сигарет и прикурил одну, выпустил сквозь зубы в потолок струйку дыма, резвый робот-сборщик дыма тут же подлетел и, едва слышно шипя, втянул в свою решетку клубы табачного дыма. Майк отпил кофе и с легким превосходством оглядел окружающих. Сказать, что Шинода был богат… Это бы ничего не значило, формально, он был просто молодым человеком из высшего общества, но на самом деле его семье принадлежало сорок процентов всей планеты… Улыбнувшись своим мыслям, отдающих снобизмом, Шинода вновь взглянул на часы; ждать оставалось еще тридцать пять минут… Наконец, время ожидания истекло. Майк поднялся из-за стола и, поднеся запястье к сканеру, вышел. Штрих-код на запястье неприятно покалывало, сканер, считывающий денежные единицы со счета, явно барахлил… «Такое миленькое местечко, а сканер починить не могут…» - подумал Шинода, направляясь обратно к флаеру, свистом подзывая робота-носильщика. Надсадно скрежеща, робот извлек из багажника объемистый прямоугольный контейнер с надписью AH-78 и прожужжал вслед за Майком ко входу в «кукольный домик». Едва Шинода вошел внутрь, как его тут же облепили со всех сторон роботы-клерки, протягивая или проецируя в воздухе голорекламу. Досадливо отмахиваясь от самых назойливых, Майк громогласно позвал менеджера и тот, не заставляя себя ждать, появился. Глазам Майка предстал невысокий полный человечек, круглую голову которого украшали глубокие залысины. Он подобострастно улыбался, глядя на Майка. «Надо же… Совсем никакой генной модификации…» - думал Шинода, разглядывая тройной подбородок человечка. - Ммм… Мистер? – наконец, нарушил молчание толстяк. - Шинода… - процедил Майк, брезгливо оглядывая засаленный костюм менеджера. - Ах, да-да-да! – зачастил толстячок. – Вы хотели сдать в ремонт куклу… - Да, вот она. – он поманил робота-носильщика и тот подкатил контейнер ближе. - Вы позволите? – поинтересовался толстяк. - Конечно. Я ведь за этим сюда и прилетел. Менеджер откинул крышку контейнера и склонился над лежащей в нем девушкой. Хотя называть девушкой это было несколько некорректно. Это была кукла – андроид. Миловидное личико, слегка асиметричное, что делало его несколько более живым, длинные каштановые волосы, тонкие губы и чуть вздернутый нос… Менеджер пробежался пальцами по груди куклы, воздействуя на сенсоры в известном одному ему порядке, отчего грудь андроида распахнулась, обнажая электронную начинку. Менеджер чуть ли не по пояс влез во внутренности куклы, проверяя какие-то проводки и датчики. Нажимал на кнопки, пробовал на устойчивость некоторые детали… Даже проверил уровень масла, после чего разогнулся и, вытерев выступившую на лбу испарину, произнес: - К сожалению, ваша кукла ремонту не подлежит, мистер Шинода… - Жаль… - протянул Шинода, он успел привыкнуть к этой кукле. - Может, вы хотите приобрести нового андроида, сэр? - Пожалуй, да. – задумчиво протянул Шинода, потирая заросший щетиной подбородок. – Покажите мне, что у вас есть. - Прошу за мной. Майк и толстячок спустились в хранилище – огромное темное помещение, где рядами стояли высокие стеклянные колбы, заполненные голубоватой студенистой субстанцией, в которую и были помещены не активированные куклы. Андроиды были опутаны паутиной датчиков и проводов и были практически обнажены, за исключением узкой полоски ткани, оборачивающей их бедра. Подойдя к одному из многочисленных сосудов, менеджер протянул руку, активируя подсветку и сказал: - Вот, например, очень популярная модель. Женский пол, рост пять футов, блонд, глаза серые. Ее зовут PA-62. Обозначенный андроид Шиноду не впечатлил. Силиконовая грудь пятого-шестого размера вызвала рвотный спазм, а уж ее толстые губы… Нет-нет-нет… Досадливо поморщившись, Майк отказался. - Тогда, может вот этот экземпляр? – они подошли к следующему рeзервуару. Когда блеклые лампы осветили этот «экземпляр», Майка аж передернуло. Это был здоровенный раскачанный мужик, гораздо выше самого Шиноды. Широкий, покрытый бугристыми мускулами. У него были короткие рыжие волосы, узкий лоб и тяжелая, выпирающая вперед нижняя челюсть. - Нет. – сглотнув комок в горле, прохрипел Майк. Спустя пару часов и пару литров пота, которым истекал нервничающий менеджер, они остановились у последнего резервуара. Скучным голосом менеджер начал: - Одна из первых моделей. Создан по подобию какого-то музыканта. Его зовут CB-76… Майк пристально вгляделся в этого андроида, и то, что он увидел, ему определенно понравилось. Мужчина, если считать на человеческие года, лет тридцати. Чуть ниже Майка, худощавый, ноги длинные, стройные… Взгляд Шиноды переместился на узкие бедра куклы и он поймал себя на мысли, что не против заглянуть под тонкую полоску ткани… Руки, грудь и спина густо покрыты татуировками. «Хм… Интересно. Этот малыш разительно отличается от всех тех вибраторов с человеческим телом, болтающимся на другом конце…» С чисто эстетическим удовольствием Шинода принялся рассматривать многочисленные татуировки куклы. На груди что-то вычурное, вязь из веток, листьев и цветочных бутонов, какие-то свитки и буквы, может быть, чьи-то инициалы. Через левую ключицу со спины на грудь высовывалась зеленая голова какого-то животного. Майк обошел резервуар и осмотрел андроида сзади. На правой икре человек с крыльями как у насекомого и с какой-то палкой в руках. На левой – зеленое существо, отдаленно напоминающее змею. На локтях человеческие черепа. Между лопаток расположилось странное многорукое существо, по бокам от него примостилось два животных… «Как же они называются… Дрыки… Друки… Драконы!» …два дракона. Один зеленый, второй красный. Ниже них, на пояснице надпись на старо-английском: LINKIN PARK «Что бы это значило? Приеду домой, обязательно сверюсь со словарем…» - Майк вновь обогнул колбу и вернулся к осмотру. Сине-красные языки пламени на запястьях, синее, скалящее в улыбке зубы, женское лицо на сгибе правого локтя. Пожалуй все… Наконец, изучающий взгляд Шиноды добрался до головы и, соответственно, лица куклы. Короткие темные волосы. В ушах широкие дыры, в них вставлены черные кольца. Глаза андроида были закрыты, но густые изогнутые ресницы пришлись Майку по душе. Брови домиком, высокий лоб, перечеркнутый парой морщинок. Чуть длинноватый нос. Капризный рот. Тонкая верхняя губа и пухлая чувственная нижняя. Острый подбородок, четко очерченная нижняя челюсть, высокие скулы… «Он определенно мне нравится… Приятный… Симпатичный…» Вдруг веки куклы дернулись, очень медленно поднялись и прямо на Майка уставились два изумительно-темных глаза. Андроид протянул руки и коснувшись стекла колбы с той стороны кончиками пальцев, улыбнулся. - Я его возьму. – решительно произнес Майк. - Вы уверены? - Абсолютно. - Но сэр, это – старая модель, он несовершенен, может быстро сломаться… - залепетал менеджер, но Шинода его перебил: - Я хочу этого и точка. Запакуйте! * * * Майк нетерпеливо разрывал внешний кожух. Вот из-под него показались гладкие серые стенки контейнера с надписью CB-76. Шинода раскидал обрывки кожуха по полу (робот-уборщик тут же все собрал), дрожащими пальцами набрал код активации и отошел на несколько шагов, напряженно всматриваясь в таинственное перемигивание датчиков на поверхности контейнера. Глухо зашипел воздух, когда крышка контейнера медленно отъехала в сторону. Из внутренностей контейнера повалил сухой пар, из которого и вышел андроид. Он остановился в нерешительности и, оглядываясь по сторонам, неуверенно улыбнулся. Поднял руки и, поднеся ладони к глазам, принялся их внимательно рассматривать. Прошло несколько минут, а кукла все так же рассматривала свои аккуратные руки, в уголках его губ притаилась ехидная усмешка… Наконец, андроид поднял глаза и встретил изучающий взгляд человека. - Итак, CB-76… - начал, было, Майк, но андроид его перебил. Он разомкнул свои чудесные, даже на первый взгляд сладкие, губы и произнес необычайно приятным голо-сом: - Меня зовут Честер. - Но… - Меня зовут Честер! – с нажимом повторил CB-76 и, обойдя пребывающего в шоке Шиноду, принялся глазеть по сторонам. Покачивая бедрами, он подошел к окну и прижался к стеклу, глядя вниз, где в сотнях футов терялась в туманной дымке поверхность планеты. Опомнившись, Шинода решительно пересек холл и приблизился к неподвижно смотрящему вниз Честеру. Решив что-то для себя, Майк сжал губы и, резко подавшись вперед, вдавил хрупкое тело в прочное стекло. Кукла только глухо вскрикнула, когда Шинода перехватил его запястья и прижал к окну. Губы Майка оказались совсем рядом с ухом Честера. Обнажив зубы в оскале, Шинода прошипел: - Я твой хозяин. - Я не раб… - прошептал андроид, косясь влажными черными глазами. - Ты мой… - выдохнул Майк, прикрывая глаза, скользя губами по чувствительной коже за ухом, спускаясь к шее. Хватка его ослабла, но стоило кукле слегка шевельнуться, как стальной захват вернулся. – Ты будешь слушаться меня… Я научу тебя послушанию… * * * Руки куклы были надежно притянуты к алюминиевым прутьям в спинке кровати. Майк оседлал бедра Честера и, улыбаясь как отъявленный псих, раскрытыми ладонями уперся в грудь андроида. Тот смотрел на него глазами полными удивления, замешанного на страхе. Хотя на самом дне этих глаз, в ореховой глубине не угасала искорка непокорности. Рот Шиноды скривился в недовольной гримасе. Он сжал пальцы, больно сминая нежную как у младенца кожу. Наклонился вперед, втянул запах куклы… Он пах интересно, не так, как должны были пахнуть куклы… Не силиконом и резиной, не имитаторами кожного покрова, не металлом скелета и пластиком микросхем… Он пах сухим деревом и кленовым сиропом, еще какими-то орехами и водяной свежестью… Почти так же пахло в поместье семейства Шинода на далекой Земле, где Майк был всего один раз в далеком детстве… Майк тряхнул головой, изгоняя из сознания непрошеные воспоминания. Затем наклонился и, всматриваясь в широко раскрытые глаза Честера, отвесил ему звонкую пощечину. Голова куклы мотнулась из стороны в сторону. Шинода испытывающее смотрел на андроида. Никаких изменений во взгляде… «Поддайся… Или ты сломаешься слишком быстро и я не успею поиграть…» - думал Майк, вкладывая в каждую новую пощечину чуть больше усилий... На разбитой верхней губе андроида выступила капля крови. Крови красного цвета. «Странно… Все в этой кукле не так, как принято… Красная кровь… Этот странный запах… Может он еще и плакать умеет…» - Ну что, будешь слушаться? – спросил Шинода, тяжело дыша. Полчаса избивать строптивую куклу, это, знаете ли, тяжелое занятие… - Нет! – буквально выплюнул андроид, гневно смотря на него. «Слишком реалистичное воспроизведение эмоций…» - думал Майк, расстегивая ремешки, крепившие запястья робота к кровати. Затем резко и грубо перевернул его на живот, сорвал полоску ткани с бедер куклы… Прижимая судорожно дергающегося Честера к постели коленом, Шинода приподнялся и начал стягивать с себя штаны… Проклятая молния – пережиток прошлого – отчаянно сопротивлялась, ее заело намертво… Вырвав с мясом собачку, Шинода, наконец, избавился от штанов. Склонился над куклой и приставил готовый к бою член ко входу в синтезированное тело… - За что ты так со мной, Майки? – раздалось надсадное, когда Шинода уже слегка подался вперед. - Что? – прошипел Шинода, останавливаясь на середине движения, подался назад и вновь перевернул андроида. На него смотрели глаза, полные страдания. По гладкой щеке катилась крупная ярко-блестящая в электрическом свете слеза. «Он… Он плачет?!» - Откуда ты знаешь мое имя? – медленно, чуть ли не по слогам произнес Шинода. * * * Честер сидел на самом краешке кровати, зябко кутаясь в плед, подтянув острые колени к груди. В его тонких ломких пальцах была зажата кружка с дымящимся кофе. Бросив в сторону Шиноды, сидящего в кресле у противоположной стены спальни, настороженный взгляд, Честер сделал длинный глоток. Кофе обжигающей глыбой провалился в желудок. Андроид укоризненно шмыгнул носом и опять посмотрел на Майка, и было в этом взгляде столько незаслуженной обиды, что Шинода почувствовал себя последним мерзавцем… Хотя нет, он всегда знал, что он является именно «последним мерзавцем», но только сейчас, только перед этой странной куклой ему было стыдно. Да и можно ли с полной уверенностью утверждать, что этот… Честер действительно кукла? «Замечательно… Просто замечательно! В моем доме, на моей кровати сидит настоящий живой андроид. Живой! У него красная кровь, он умеет плакать… Черт, он умеет чувствовать! Это просто невероятно! Это же сказка… Наравне с Санта Клаусом и прочими феями… Подумать только, живая кукла… Черт, откуда же он знает мое имя? Я абсолютно уверен, что не назывался… Только в кукольном домике, да и то назвал только фамилию…» - Честер… - андроид встрепенулся, огромные, темные и блестящие, глаза испуганно смотрели на Майка. Шинода тяжело вздохнул. «Оказывается, быть подонком и сволочью ужасно неприятно…» Он поднялся с кресла и подошел к Честеру, который прижимался к спинке кровати, стараясь как можно дальше отодвинуться от человека. Шинода медленно протянул руку к лицу андроида. Тот сторонился этого прикосновения, он все отодвигался, пока его затылок, наконец, не уперся в стену. Пальцы Майка с неожиданной нежностью коснулись скулы Честера. Потом прочертили дорожку до острого подбородка, вернулись на щеку. Сейчас Майк чувствовал что-то сродни умилению, замешанному на восторге. Из андроида, из куклы Честер превратился в некую диковинку, маленькую зверюшку, которая по причуде судьбы попала в руки Шиноде. Что-то вроде райской птички или, может быть, какой-нибудь ужасно редкой кошки… Майк улыбнулся. Что-то кошачье в Честере определенно было. Может, это едва слышное мурлыканье, которое он издавал, когда рука Шиноды ворошила короткие волосы на его макушке… Посреди гостиной на полу сидел Майк Шинода собственной персоной и поглаживал шею, лежащего на его коленях, Честера. - Честер… - Да, Майки? – жмуря глаза от удовольствия, произнес тот. - Откуда ты знаешь мое имя? – очень ласково, как у ребенка, спросил Майк, пощипывая мочку аккуратного ушка. - Я… Я не помню… - распахнув глаза, озадаченно произнес Честер. - Но ты же знаешь мое имя… Откуда, Чести? – щекоча подбородок. - Я просто знаю, Майки. – обезоруживающе улыбнулся он, смотря на Майка снизу вверх. Внезапно Майк почувствовал непреодолимое желание поцеловать Честера. Он наклонился вперед, но на полпути остановился, испытывающе заглядывая в глаза андроида. Тот смотрел с интересом, но без удивления. «Я целуюсь с куклой. Какой… моветон…» - подумал Майк, когда его губы коснулись мягких теплых губ Честе-ра. Это было необычайно приятно, целовать его и чувствовать его робкий отклик. А еще… еще это было вкусно. Тонкие руки обвились вокруг шеи Шиноды, с неожиданной силой притягивая к себе. Только тут Майк вспомнил, что синтетические мышцы гораздо мощнее обычных человеческих. То есть хрупкий и изящный Честер мог с легкостью порвать напополам Шиноду, причем без особых усилий. Вот только он этого не сделал. Эта мысль весьма возбудила Майка. Он с трудом оторвался от уже жаркого поцелуя: - Чести... – выдохнул он, вглядываясь в затуманенные глаза андроида. – Ты не мог бы встать? - Зачем? – удивился тот, ерзая по коленям Шиноды. - Мне нужно ненадолго отойти. - Зачем? – с детской непосредственностью повторил свой вопрос Честер, но тут, на очередном движении его плечо задело что-то твердое, отчего Шинода вздрогнул. Честер перевел удивленный взгляд с туго натянутых в паху брюк Майка на его необычайно смущенную физиономию (еще бы Майк Шинода был смущен впервые). - Мааайк… - раздалось игривое. – Тебе помочь? – изогнув вопросительно бровь. - Что? – опешил Майк, но прежде, чем он что-либо понял, ловкие пальцы освободили из плена ткани то самое «что-то твердое». - Что ты делаешь?! Пальцы Честера ходили вверх-вниз по возбужденной плоти Шиноды. Поддавшись неге, затопившей все его существование, Майк откинулся и растянулся на полу, изредка постанывая от особенно удачных движений андроида. Его пальцы неторопливо скользили по нежной коже, ладонь обхватывала член уверенно, властно… Чувствуя, как по телу разливается тягучее предоргазменное тепло, Майк извернулся и перехватил руку Честера. Тот удивленно посмотрел на него. Прикусив нижнюю губу и еле сдерживаясь, Майк опрокинул Честера на ковер. Быстро поцеловав того в смеющиеся губы спустился вниз, стягивая покрывало, обмотанное вокруг узких бедер. Хишно улыбнувшись, перехватив свое «орудие» у основания, Шинода куснул кожу на внутренней стороне бедра Честера... Коснулся щекой, как будто случайно, напряженной плоти Честера… Это было что-то невероятное. Честер будил в Шиноде какие-то странные желания, мысли, чувства… Стыд, смущение, нежность… И вот теперь желание отдавать, а не только брать… - Ммм… Майк… - стонал Честер, вцепившись в плечи Шиноды, пока тот работал ртом. После они лежали рядом, хоть и, не обнявшись, но соприкасаясь кончиками пальцев. И в какой-то момент их пальцы переплелись. Майк удивленно посмотрел на сплетенные руки. Помолчал немного, обдумывая все это и… улыбнулся. Аккуратно Майк высвободил руку из-под головы спящего андроида. Тот недовольно поморщился, лишившись «подушки». Майк испуганно замер, ему не хотелось будить Честера. Дождавшись, пока на его лицо вернется умиротворенное выражение, Майк тихо поднялся и на цыпочках вышел из гостиной. В холле он быстро набрал номер на визоре и выжидающе уставился в голоэкран. Полминуты он был затянут помехами, потом на том конце связи активировали прием. На экране появилась заспанная помятая личность. Изрядно усталая, со следами недавней попойки, физиономия личного техконсультанта Шиноды. Техник по имени Дек состроил недовольную гримасу и, выслушав просьбу Майка, отключился. * * * С тихим шелестом отворилась входная дверь, и в гостиную, гулко стуча тяжелыми аэроботинками, вошел Дек. Он уже открыл рот, чтобы произнести приветствие, как заметил Шиноду… и Честера, вновь устроившего голову у него на коленях. Майк все также перебирал короткие волосы Честера, на лице человека играла нежная улыбка. Дек стоял на пороге гостиной с открытым ртом и не мог поверить своим глазам… «Шинода. Улыбается. А на коленках у него мужик какой-то… А Шинода улыбается… Мать твою, неужели инопланетяне все-таки существуют?» - Дек закрыл рот и осторожно, стараясь не привлекать внимания, поставил на пол чемоданчик с инструментами. Когда кофр с тихим стуком опустился на пол, Шинода резко вскинул голову и шепотом наорал на Дека: - Можно потише?! Ты не видишь, он спит! Дек кивнул. «Что тут происходит???» - пронеслось паническое в сознании техника. Шинода тем временем аккуратно приподнял голову этого мужчины со своих колен и, подложив ему под затылок скатанное в валик покрывало, тихонько прокрался к Деку. Приложив палец к губам в общеизвестном жесте, Майк требовательно указал на тяжелую обувь техника. Тот закатил глаза, тяжело вздохнул, но повиновался. Стянув ботинки, Дек вопросительно уставился на Майка, но тот смотрел в другую сторону… А точнее, с глупой улыбкой рассматривал спящего. Деку пришлось подергать Шиноду за рукав, чтоб его внимание вернулось к технику. - Зачем ты просил меня приехать? – тихо-тихо спросил Дек. - Посмотри мою новую куклу. – одними губами ответил Шинода. - Где она? – в ответ Майк кивнул на спящего. Дек состроил вопросительный вариант страшных глаз. Шинода кивнул и состроил утвердительный вариант страшных глаз. На цыпочках они подобрались к андроиду и Дек, раскрыв чемоданчик, приступил к работе. Под ревнивым взглядом Шиноды, техник аккуратно коснулся кончиками пальцев определенных точек на груди куклы. С тихим чавкающим звуком грудная клетка мужчины распахнулась. Некоторое время Дек недоуменно рассматривал то, что составляло начинку куклы, затем посмотрел на Шиноду как на идиота и сказал: - Майк, это не кукла. - А что это? – удивился Шинода. – Это андроид, так? - Ты… Майк, это незаконно… Ты понимаешь, и тебя и меня закатают в реморализатор за такое… - говорил Дек, торопливо сворачивая деятельность, заправляя обратно в грудь Честера провода и блоки. - Да ты можешь нормально объяснить, что происходит?! – вспылил Шинода, испуганный внезапно побледневшим техником. - Майк!!! Это не кукла! Это живой человек! – не выдержав, вскричал тот. - Что? – переспросил Шинода, недоуменно хлопая ресницами. – Но… Но я купил его в кукольном домике… Он был в хранилище… - И ты не заметил, что для куклы он странно себя вдет? – уже тише спросил Дек. - Ну… Дааа… - протянул Шинода, смущенно потирая затылок. – Поэтому и попросил тебя приехать… Ненадолго повисла тишина. Потом Майк встрепенулся и, взволнованно смотря на техника, зачастил: - Дек, он сказал, что знает меня! Он знает мое имя, но не помнит откуда… А я уверен, что не называл ему его… И… Дек, я прошу тебя. Дек во второй раз за столь короткое время был поражен до глубины души. Шинода просит… Это стоит того. Дек вновь опустился рядом с псевдоандроидом и, забираясь по пояс в его внутренности, процедил сквозь зубы: - Только в качестве одолжения… я проверю блок памяти… - замолк ненадолго, затем, победно воскликнул: - Нашел! – выхватил из кофра лазерку и, опять погрузившись во внутренности Честера, принялся что-то выводить тонким лучом глубоко под кожей псевдоандроида. Внезапно Честер широко распахнул глаза, резко дернул головой, вскрикнул, затем так же внезапно затих, его глаза медленно закрылись. - Что мать твою, случилось?! – отрывая Дека от Честера и притискивая к стене, заорал Шинода. Техник выставил перед собой руки, защищаясь, и как можно дружелюбней проговорил: - Майк, этот человек киборгизирован. И у него поврежден блок памяти. Я его исправил. Ему потребуется некоторое время, чтобы память усвоилась… - Сколько? - Час-два, может чуть больше… - Пошел вон, халтурщик… - Вот и делай тебе после этого одолжения! – пробурчал Дек, собирая манатки и выкатываясь за дверь. Майк поднял безвольного Честера на руки и перенес его в свою спальню. Аккуратно уложив на постель, Шинода погладил большим пальцем скулу НЕ куклы, как выяснилось. - Что же мне теперь с тобой делать? Честер молчал… «Естественно, он же в отрубе…» - подумал Майк и, поцеловав прохладную щеку, вышел. * * * Майк сидел в кресле, стоящем посреди гостиной, и терпеливо ждал. Время шло, а Честер все не просыпался. Майк отбивал безумный рваный ритм ладонями по коленям, то и дело, поглядывая на старинные часы, вмонтированные в стену. Опасно откинувшись в кресле (а точнее вместе с креслом), Майк заглянул в спальню. Честер все еще не пришел в себя… Это шатание взад-вперед продолжалось еще некоторое время, но, наконец, Шиноде это надоело. Он поднялся и, меряя гостиную широкими шагами, принялся лихорадочно соображать, чем бы занять себя до тех пор, пока Честер не очнется… Внезапно его озарила идея, он вспомнил о непонятной надписи на пояснице Честера. Майк, громко стуча ботинками по полу, пробежал в свой кабинет и уселся за монитор электронной энциклопедии. Дрожащими пальцами Шинода ввел непонятное словосочетание в строку поиска и принялся ждать. Долго ничего не происходило, затем монитор незаметно затянуло помехами… То есть произошло то, чего Шинода никак не ожидал. Майк уже был готов вновь звать Дека, чтоб «этот бездельник» починил энциклопедию, как ее экран мигнул, изображение сжалось в точку, после чего тонким лучом выплеснулось куда-то за спину Майка. Он медленно обернулся. За его спиной стоял он сам. Только старше, убеленный сединами, с тростью в левой руке, одетый в старомодную одежду. Голограмма улыбнулась в ответ на выпученные глаза Майка и произнесла сухим синтезированным голосом: - Linkin Park – американская альтернативная группа из Лос-Анжелеса. Одни из наиболее популярных представителей альтернативной сцены. Существуя с 1999 года группа продала более 50 миллионов альбомов и дважды удостаивалась награды Grammy. Состав: Честер Беннингтон – вокал, Роб Бурдон – ударные, Бред Делсон – соло-гитара, Дэйв «Феникс» Фаррел – бас-гитара, Джо Хан – диджей, Майк Шинода – вокал. Узнать больше? - Да… - хрипло произнес Майк, все еще неверяще рассматривающий самого себя. - Группа распалась в 20… - голограмма зарябила, звук поплыл и Майк не смог разобрать точной даты. - … по причине смерти вокалиста Честера Беннингтона. Узнать больше? - Да. - Конкретизируйте, пожалуйста. - Честер Беннингтон. - Честер Чарльз Беннингтон… - голограмма вытянула руку, с кончиков пальцев сорвался луч, развернувшийся в объемное изображение Честера Беннингтона. Того самого, который сейчас лежал на кровати в спальне Майка. – Родился 20 марта 1976 года в Фениксе, штат Аризона. Умер в 20… - Как он погиб? – перебил Майк. - В авиакатастрофе. Тело так и не было найдено… - голограмма замолчала на секунду, затем продолжила нормальным голосом. Голосом Майка: - Узнать больше? - Да. – выдохнул Майк. - Конкретизируйте. – ехидно ухмыляясь, произнесла голограмма. - Майк Шинода. - Майкл Кенжи Шинода, родился 11 февраля 1977 года в Агуре, штат Калифорния. Жив и по сей день. - Что? - Конкретизируйте. - Майкл Кенжи Шинода жив и по сей день? - Да. - Где он живет? Голограмма с точностью до этажа назвала адрес Майка. – Узнать больше? - Почему Майкл Шинода ничего не помнит из своей прошлой жизни? - Не была произведена активация кратковременной памяти после генной модификации организма. Узнать больше? - Как активировать память? - Я не могу дать справку. - Почему? - Запрещено… - голограмма замолчала на секунду, потом добавила полушепотом: - Узнать больше? - Да. Голограмма вновь протянула руку и спроецировала изображение космического корабля, медленно плывущего сквозь скопление звезд к желто-красному солнцу. Затем поверхность и картинки и голограммы зарябила, после чего иллюзорный Шинода исчез. Майк вскочил с кресла и подбежал к тому месту, где пару секунд назад была голограмма. Затем вернулся к погасшему экрану энциклопедии, потыкал в кнопки. Ничего. Раздосадованно пнул аппарат ногой и в глубокой задумчивости поплелся в спальню. Там он присел на краешек кровати и принялся нежно перебирать короткие волосы Честера. Сам того не замечая, он напевал какую-то незнакомую томную мелодию. На ум сами собой приходили слова. Слегка неуверенным голосом он выводил: Когда придет мое время, забудь все ошибки, что я совершил, Давай забудем все плохое. Не гони меня, и если ты почувствуешь себя одиноким, Вспоминай обо мне, остальное не важно… Он не заметил как глаза Честера раскрылись. Не заметил, что тот стал прислушиваться к его словам. Забудь про все остальное. Только не бойся, Я признал, что я был неправ, но поделился самым главным. Я кажусь сильным только внешне, но если заглянуть внутрь… Тут голос отказал Майку, но последнюю строку вывел чистый сильный голос Честера: Конечно, я никогда не был идеальным, но ведь и ты тоже… Взгляды мужчин встретились. Робкая улыбка пересекла тонкие губы Честера. И все стало неважно. Действительно неважно. Они одновременно подались навстречу друг другу. Поцелуи. Бесконечные, то нежные, почти невесомые. То жадные, не дающие вздохнуть. Тихие слова. - Я скучал. - Я тоже. Воспоминания тонким ручейком заполняли сознание Майка. Он вспомнил, как убивался над пустым гробом Честера. Вспоминал, какой пустой и бессмысленной стала жизнь без его чистого искрящегося смеха. Без его глаз цвета коньяка. Без его голоса, без его слов. Какой она стала без него. Как жизнь превратилась в существование. Жаркие ласки. Они пили друг друга, пили нежность и тоску по друг другу, тоску, которую они не осознавали, но копившуюся годами в глубине отрезанной памяти. Вся боль, весь страх и ужас, что они пережили забыв о существовании друг друга наполнила их мысли. Продолжая целовать такие сладкие, такие желанные и манящие губы, Майк скользнул непослушными пальцами по обнаженной коже Честера. Оглаживал гладкие бока, ласкал изгиб поясницы, пробегал пальцами по крепким бедрам. Вот его руки нащупали край потрепанной набедренной повязки, забрались за него и медленно, но уверенно потянули вниз. Честер сладострастно застонал в рот Шиноде, извиваясь, помогая стянуть с себя кусок ткани, внезапно ставший таким лишним… Ловкие руки Честера тем временем незаметно избавили Майка от его одежды… И как он справился со всеми этими застежками? Не важно… Прижимаясь друг к другу так крепко, как этот только возможно, шипя сквозь зубы, через боль, кровь и слезы, они любили как в первый раз. Как в последний раз. Впервые за нежизнь. Вступая в новый живой мир. Спустя несколько часов, насладившись друг другом сполна, наверстав все те годы, что они были врозь, они усталые лежали обнявшись. - Теперь все будет хорошо. - Да. АННА. На влажное стекло упали первые неуверенные солнечные блики. Далеко на востоке из-за зазубренного горизонта поднималось распухшее красное Солнце. Блики, вместе с солнечным восходом, двигались дальше. Насытившись светом пробуждающейся звезды, они преодолели умытое ночным дождем стекло и, совершив короткое путешествие по густому ворсу ковра и гладкому покрывалу, оказались на кровати. Анна, поддавшись настойчивому солнечному зайчику, щекочущему ее ресницы, открыла глаза. Потянулась, улыбнулась сытой улыбкой. Во всем теле ощущалась приятная слабость. Бросила взгляд на настенные часы. Еще раз потянувшись всем телом, она перевернулась на бок и, опершись о кровать локтем, всмотрелась в лицо все еще спящего мужа. Он улыбался, на лице застыло блаженное выражение. Брови чуть приподняты, губы беззвучно шепчут что-то, но Анна точно знала, что это за слова… «Честер… Любимый…» Грустно улыбнувшись, она склонилась ближе и тихонько позвала: - Майк… Майк, просыпайся. - Ммм… Еще пару минуточек… - пробормотал Майк, пытаясь спрятаться под одеялом. - Майки… - протянула она, добавив в голос хрипотцы, так чтоб ее голос чуть походил на ЕГО голос. Майк встрепенулся, но так и не встал. - Майк, самолет Честера скоро приземлится… Ты же хотел его встретить. Вот что возымело действие. Подскочив на постели как ужаленный, Майк заметался по комнате, одновременно пытаясь обеими ногами влезть в брюки, натянуть рубашку и хоть как-то пригладить непослушные волосы. Наблюдая за ним, Анна в который раз поражалась себе. «Как я могла смириться с этим? Как я смогла смириться с тем, что делю своего мужчину… Нет, он давно не мой. Он в большей степени ЕГО.» Наконец, Майку удалось одеться. Он рванулся к двери, но на самом пороге резко остановился, обернулся и, смущенно улыбнувшись, подбежал к Анне. Быстро чмокнув ее в щеку, он вылетел за дверь. Через полминуты гулко хлопнула входная дверь. Потом дверца машины. Мотор взревел. Майк уехал. Подтянув колени к груди, Анна грустно взглянула в окно. Почему-то день, всего несколько минут бывший таким чудесным, сейчас показался плохим. Где-то в глубине души поселилось предчувствие чего-то не очень хорошего… МАЙК. Майк сидел в зале ожидания прямо напротив седьмых ворот. Сидел уже довольно давно. Именно из этих ворот Честер должен был выйти еще – Майк взглянул на часы – два с лишним часа назад. На душе скребли кошки. Рейс задерживается. Во всяком случае, именно так сказала улыбчивая девушка за стойкой администратора… Странно, что не объявили по общей трансляции… Где может два с лишним часа болтаться алюминиевая хреновина весом в двести тонн? Время шло, Майк все больше нервничал. Услужливое воображение рисовало красочные картины. Авиакатастрофа. Теракт. Инопланетяне. Бермудский треугольник… В голову лезла всякая чушь, и Майк мог бы посмеяться над собой, но что-то внутри, какое-то смутное чувство тоски не давало улыбнуться… Его пальцы нервно подергивались, он постоянно водил молнией на куртке вверх-вниз. Ступня в кроссовке беспрестанно отстукивала по полу какой-то замысловатый ритм. От нечего делать Майк уставился на один из многочисленных мониторов, развешанных по залу ожидания. Транслировали какой-то пошлый модный показ. Высокие и неправдоподобно стройные девушки со злыми глазами ходили по подиуму, демонстрируя костюмы-платья-кофты-юбки очередного гениального модельера… Но за неимением выбора, Майк пытался вникнуть в суть действа… Вдруг изображение дрогнуло и, сменившись белым шумом на пару секунд, погасло. Вместо него на экранах появилось взволнованное лицо какого-то мужчины. Он смотрел куда-то в сторону и, прикрывая рукой микрофон, что-то спрашивал. Потом он повернулся лицом к камере и, откашлявшись, произнес: - Дамы и господа, с сожалением сообщаю вам, что рейс 319 из Нью-Йорка в Лос-Анжелес потерпел крушение примерно два часа назад. На предполагаемое место крушения выслана спасательная группа… «Это рейс Честера…» - отстранено подумал Майк, разглядывая грязное пятно на белой коже кроссовок. «Рейс Честера потерпел крушение…» В голове что-то сухо щелкнуло. Если бы Майк стоял, он бы упал. Ну а так, его просто размазало по жесткому неудобному креслу. Руки и ноги налились нестерпимой тяжестью. Сердце на секунду замедлилось, почти остановилось, а затем принялось биться в бешеном ритме. Воздуха не хватало. Каждый глоток воздуха был как огромный булыжник, с трудом он продирался сквозь сжимающееся горло Шиноды и тяжелой глыбой падал куда-то вниз. Спустя несколько часов, когда Майк был готов себе что-нибудь отгрызть, лишь бы ему сказали что там с этим чертовым самолетом, экраны вновь мигнули. На место анорексичных манекенщиц вновь пришел тот самый мужчина. Он нервно отер вспотевший лоб и, запинаясь на каждом слове, произнес: - С прискорбием сообщаю, что на месте крушения рейса 319, следовавшего из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, выживших не обнаружено. На борту самолета находились… - и он принялся перечислять имена пассажиров. Вокруг раздавались плач и стоны, проклятия и причитания. Некоторое время Майк просто молчал, надеясь, что имени Честера не окажется в списке. -… Честер Беннингтон… - произнес мужчина. И вот тут Майк принялся хохотать. Надсадно. Яростно. Смех, больше похожий на карканье ворона вырывался из его рта. По щекам катились слезы, сквозь никак не прекращающийся смех иногда прорывались рыдания. Люди с ужасом и болью смотрели на него, а он никак не мог перестать хохотать… Шинода достал из кармана телефон и набрал номер Анны. Сквозь смех он проговорил: - Прииивеет… А рейс Честера разбилсяаааа… - Господи… - прошептала Анна. - И живых нет… Ахахаха! - Майк? Майк?! У тебя истерика! - Да ладно?! Правда что ли?! – Шиноду скрючило в кресле от очередного приступа хохота. Его рука безвольно упала, телефон выпал из ослабевших пальцев. Из трубки слышался взволнованный голос Анны: - Майк?! Майк!!! АННА. Майк вернулся из аэропорта под утро. На такси. Слава Богу, он догадался не садиться за руль в таком состоянии. Шатаясь как пьяный, он шел от ворот ко входу в дом. Его руки безвольно мотались при ходьбе. Лицо низко опущено. «Господи, Майк… Как мне помочь тебе?» - думала Анна, поспешно спускаясь вниз. В густой тишине, заполнившей дом, гулко хлопнула входная дверь, эхо отразилось от стен и заметалось под высокими потолками холла… Майк сидел на высоком табурете стоящем подле вешалки для верхней одежды. Вся его фигура, его поза и редкие движения выражали отчаяние. Он сидел, сгорбившись, на этом неудобном табурете, его руки были сцеплены на коленях. Майк выглядел действительно ужасно: лицо опухло, особенно веки, кожу покрывали неровные красные пятна, на щеках подсыхали дорожки слез. Губы кривились в гримасе не то рыдания, не то веселья… «Бедный мой…» Но больше всего пугали его глаза… В них не было ничего. Они были абсолютно пусты. Ни печали, ни сожаления, ни боли, ни горя… Пустота, заполненная океаном слез. Он, склонив голову набок, смотрел на тумбу на другом конце холла и чуть раскачивался взад-вперед… «Господи! Как псих в противофазе…» - подумала Анна, утирая набежавшие слезы. – «Нет! Он справится с этим… Мы справимся!» - она тряхнула головой, прогоняя слезы, и направилась к Майку. Анна медленно подошла к нему и присела перед ним на корточки, положила ладони на его колени, чуть сжимая сквозь ткань брюк… Преданно заглядывая в его отрешенное лицо, она произнесла: - Майк? Милый… Его взгляд метнулся от тумбочки и остановился на ее лице, сфокусировался… Майк втянул со свистом воздух сквозь плотно стиснутые зубы, уголки губ задрожали и опустились вниз. Лицо исказила маска плача… Сдав-ленные рыдания выплескивались из его груди. Он соскользнул с табурета и упал на колени. Слепо шаря перед собой руками, он нашел ее и, вцепившись в нее как в спасательный круг, разрыдался. С каждым болезненным стоном, вырывавшемся из глотки¸ он все сильнее прижимался к Анне. Его пылающее лицо пряталось у нее на груди. Едва сдерживая слезы, Анна гладила его встрепанные волосы и шептала какие-то успокоительные слова… - Почему?! – вдруг вскрикнул Майк, смотря на нее заплаканными глазами. - Что? – она даже немного растерялась. - Почему погибнуть должен был именно он?! - Я… Я не знаю, Майк… - Почему… Почему он не полетел чартером, как обычно? – столько было боли в его глазах, что Анна не вы-держала. По ее щеке прокатилась одинокая слезинка. Она вновь прижала Майка к себе и прошептала: - Я не знаю, милый… Я просто не знаю… МАЙК. Твоего тела так и не нашли. Твоего и еще нескольких пассажиров. Так что в глубокую могилу, вырытую в сухой калифорнийской земле, сейчас опускают пустой гроб. Я слишком близко подошел к могиле: Анна негромко всхлипнула и, шагнув вперед, оттащила меня на пару шагов назад. Земля и цветы, которые кидают на твой гроб, противно стучат о его крышку. С неба льет. Как будто весь мир плачет, сожалея о твоей смерти. Ты знаешь, только я сейчас не плачу. Я уже просто не могу… За те две недели, что прошли с крушения, я только и делал, что плакал. Мое лицо опухло от слез. Ох, Чес… С какой бы радостью я умер. Сразу же. Одновременно с тобой… Я пару раз глотал снотворное, запивая его водкой… Но каждый раз что-то заставляло меня бежать в ванную и глотать рвотный корень… Я хочу умереть… Но я не могу… И я все больше ненавижу себя. За то, что ты мертв, а я жив. За то, что не хочу последовать за тобой… Прости меня, моя любовь… АННА. Майк стоял очень близко к краю могилы. Испугавшись, что он просто бросится туда, Анна шагнула вперед, и взяв Майка за руку, повисшую плетью, потянула за собой. Он послушно отошел и принялся молча наблюдать за прощанием. Он почти все время молчал после того первого вечера… Прощание подходило к концу. Майк вновь подошел к могиле. Так же молча бросил на крышку гроба одинокую белую с прозеленью розу и отошел. Анна взяла его под руку и они направились к траурному кортежу. Напоследок Анна обернулась. Над холмиком могилы ей почудилось какое-то неясное пятно. «Не хватало только сойти с ума… Прощай, Чез. Я позабочусь о нашем мужчине…» Тридцать с лишним лет спустя. Мистер Дженкинс, руководитель агентства Sempre Viva, занимающегося омоложением и продлением жизни поднялся с кресла и размял затекшие плечи. На сегодня оставалось принять всего одного посетителя. Точнее пару, поправил он себя, заглянув в расписание дня. До визита пары, с непроизносимой фамилией Шинода… - Ши-но-да… - по слогам, предельно четко, повторил Дженкинс. … оставалось еще минут пять-десять. От скуки Дженкинс выглянул в окно. Его внимание тут же привлекла колоритная парочка, шагавшая по тротуару. Мужчина и женщина лет шестидесяти-семидесяти шли прямиком к зданию Sempre Viva. Женщина ничем, кроме отличной осанки и приветливого выражения лица, не выделялась, но вот мужчина… Первой в глаза бросалась его неряшливость на фоне аккуратной спутницы. Одежда на нем была явно дорогой и новой, но вот ее состояние… Рубашка была измята и выбивалась из-за пояса брюк, одна штанина которых была закатана выше щиколотки. Кроме того, левой рукой мужчина прижимал к груди объемную папку, с торчащими из нее листами бумаги. В другой руке он держал длинную трость. Он шел, прихрамывая одновременно на обе ноги, ступни ставил криво, так, что носки его дорогих ботинок были направлены внутрь… Спина его была сильно ссутулена, плечи развернуты вперед и вниз. Вся его фигура вызывала жалость и брезгливое удивление. Он был похож на тех детей-мутантов, которые плохо перенесли генную модификацию… Пара тем временем подошла к высоким стеклянным дверям, ведущим в здание Sempre Viva, и скрылась за их зеркальной поверхностью. Мистер Дженкинс отошел от окна и тяжело опустился в кресло, что-то подсказывало ему, что разговор с четой Шинода будет не из легких… Спустя несколько минут, тишину офиса нарушил голос Мелоди (или Мелани?) – новой секретарши, единственными достоинствами которой были длинные ноги и шикарная грудь: - К вам мистер и миссис Шинода, сэр. - Пригласите их, Мееееее… - Дженкинс отчаянно старался вспомнить имя секретарши, но смирившись с тщетностью своих попыток, отбросил эту идею: - Милочка, принесите нам всем чаю. В кабинет зашли те двое, за которыми незадолго до этого наблюдал Дженкинс. Женщина, Анна – вспомнил Дженкинс – плавно опустилась в кресло, аккуратно сложила руки и улыбнулась Дженкинсу. Ее спутник, старательно смотря в сторону, обошел кабинет по кругу и уселся на диван, стоящий в самом дальнем от Дженкинса углу. Там он отнял от груди папку и, развязав потрепанные тесемки, достал из нее пачку листов, затем принялся их перебирать, тщательно разглядывая каждый. Дженкинс вытянул шею, стараясь разглядеть, что там на этих листах, но его отвлекло деликатное покашливание миссис Шиноды. - Итак, миссис Шинода, - смущенно начал Дженкинс, но женщина его перебила: - Анна, если можно. - Кхм… Анна, вы хотите купить Sempre Viva для вашего мужа? - Да. – Дженкинс недоуменно посмотрел на мистера Шиноду, в этот момент целовавшего один из своих листков. «И вот на ЭТОГО человека она собирается потратить целое состояние… На такие деньги любая из недавно колонизированных планет жила бы лет пятнадцать…» - Мне передали, что… - продолжил Дженкинс, но его вновь перебили: дверь распахнулась, и в кабинет вплыла, игриво покачивая восхитительными бедрами, Мелоди-Мелани, неся в руках поднос с чаем. Анна, приветливо улыбнувшись, приняла из ее рук изящную чашку. Дженкинс кивнул. Мистер же Шинода от чая отказался и, окинув девушку неприязненным взглядом, произнес неожиданно глубоким приятным голосом: - Пива. Темного. «Asahi»… - помолчав секунду, добавил, неприязненно кривя пухлые губы: - Талииинда. Мелоди-Мелани испуганно и удивленно взглянула на Дженкинса, но тот лишь недоуменно пожал плечами. Секретарша направилась к двери, в спину ей раздалось презрительное фырканье мистера Шиноды. Тяжело вздохнув, Анна тихо произнесла: - Извините его за это… Он не в себе. Через пару секунд неловкого молчания Дженкинс все-таки продолжил: - Вы… Мне передали, что у вас есть какое-то особое пожелание, касательно ментального омоложения вашего супруга. – задумчиво помешивая ложечкой в чашке чая. - Да. – твердо ответила миссис Шинода и, прямо взглянув в лицо Дженкинса, продолжила: - Я хочу, чтобы он ничего не помнил из своей жизни до омоложения. Чтобы он стал абсолютно новым человеком. Дженкинс поперхнулся чаем, когда это услышал. - Но… Н… Анна! Это невозможно! - Почему? – спросила она, глядя на Дженкинса с повышенным вниманием. - Это… невозможно физически… кроме того это незаконно и аморально! - Я вас прошу… - Нет! Sempre Viva не пойдет на это! Миссис Шинода откинулась в кресле и прикрыла глаза узкой высохшей ладонью. С ее губ сорвалось что-то, похожее на всхлип. Поджав губы, она едва слышно прошептала: - Посмотрите на него… Вы думаете, он всегда был таким? – она отняла ладонь от лица, Дженкинс увидел полные слез глаза. – Он стал таким… ВОТ ТАКИМ, потому что помнит. И поэтому, я прошу вас… Нет, я вас умоляю! Придумайте, что-нибудь, чтобы освободить его от этих воспоминаний! Спустя пару часов, заполненных сначала уговорами, затем размышлениями, а уж после просто-напросто техническими подробностями мистер Дженкинс и миссис Шинода пришли к соглашению. Анна уже готова была поставить визу на договоре Sempre Viva, как голос подал мистер Шинода: - У меня есть условие. – Анна и Дженкинс удивленно смотрели на мужчину. – Я хочу чтобы все справочные материалы, касающиеся Linkin Park, в энциклопедической сети были перезаписаны. Я хочу о них рассказывать. - Хорошо, дорогой. - Второе. Я хочу, чтобы мою память можно было разблокировать. – Анна вопросительно посмотрела на Дженкинса. Тот кивнул, подтверждая такую возможность. – И, третье. Я хочу, чтобы кодом для разблокирования памяти была песня. Наша с ним песня… * * * - Миссис Шинода? - Да, это я. Мистер Дженкинс… Как все прошло? - Ваш муж прекрасно перенес операцию. Никаких отклонений нет. Память блокирована… - Прекрасно. Прощайте, мистер Дженкинс. - До свидания, Анна. Анна повесила трубку и опустилась в глубокое кресло. Этот вечер она решила провести в отеле. В дорогущем отеле «White Tower» в самом центре… Итак, Анна сидела в глубоком кресле напротив разожженного камина и задумчиво рассматривала большую кожаную папку, до отказа набитую листами. Впервые она увидела эту папку спустя две недели после похорон Беннингтона. Тогда Майк вложил в нее всего два листка: свидетельство о рождении и свидетельство о смерти… За все эти тридцать лет, что прошли со смерти Честера, Анна ни заглядывала и даже не дотрагивалась до этой папки. И вот, сегодня, когда ее муж умер, переродившись, Анна решила, что пора узнать, что же там внутри… Хотя она догадывалась. Протянув высохшую тонкую руку к журнальному столику, она подняла широкий стакан с виски и отпила едва ли не половину. Обжигающая жидкость прокатилась по пищеводу и взорвалась лесным пожаром в желудке. Поморщившись, Анна неуверенно потянула за тесемки… Журнальная вырезка. Какое-то музыкальное издание. Явно обложка – бумага плотная глянцевая… С вырезки на нее смотрел Честер. Такой молодой и красивый, такой живой… Его глаза были спокойны, в них не было надменности и превосходства, как на последних промо-фото… Во всем его облике сквозил легкий романтический флер. Анна отложила первый лист и взялась за второй. Фото примерно 2007 года… Господи, как давно это было. На этом фото Честер смеялся. Чуть запрокинув голову и прищурив глаза. Обычно Майк говорил, что в такие моменты Чес похож на котенка… Она судорожно вздохнула и прижала ломкие пальцы к губам, стараясь сдержать всхлипы… Глаза предательски быстро заполнялись слезами. Сглотнув тяжелый ком в горле, Анна поднесла к глазам следующий лист. Это оказался измятый с потрепанными краями тетрадный лист. Он был густо исписан словами сплетенными в изящные рифмы. Черновик текста «Breaking the Habit». Анна узнала размашистый угловатый почерк Майка, узнала мелкие словно бисер, строчки, выведенные руками Честера… Фотографии, вырезки, статьи… И везде только он. Только Честер. Его улыбка, его глаза и губы, его слова, аккуратно напечатанные в журналах и газетах… Потом были письма, которыми обменивались Чес и Майк, записочки, которые они тихонько передавали друг другу. Глазами, полными слез, она выхватывала из мешанины слов нечаянные фразы: «Я люблю тебя», «Я скучаю», «Очень жду», «Твой…», «Всегда…» Честер и Майк с дежурными улыбками на лицах смотрят в объектив фотокамеры. Честер смеется. Майк, влюбленными глазами смотрит на него. Вот они склонились над листом бумаги и напряженно всматриваются в него. И этих фотографий, писем, статей сотни, а может и тысячи… «Милые мои… Милые мои мальчики…» - она уже не пыталась сдерживать слез. Они градом катились по некогда гладким щекам, смывая дорогую косметику. Она поднялась с кресла и, прижав к груди пачку листков, слегка покачиваясь, прошла к камину. Там она тяжело опустилась на мягкий ковер и принялась по одному кидать листы в огонь. Ярко-оранжевое пламя с жадностью набрасывалось на бумагу, за считанные секунды превращая ее в пепел… Когда с сожжением воспоминаний было покончено, Анна нетвердой походкой вернулась к креслу. Быстро набрала номер центрального управления и спокойно произнесла в трубку: - В номере 3014 отеля «White Tower» мертвая женщина. Приезжайте. Проигнорировав слегка истеричное «Мэм?!» диспетчера, Анна опустила трубку на рычаг. Вновь отпив виски из стакана, она подняла с пола свою сумочку и извлекла из нее маленький, хищно поблескивающий черной поверхностью, пистолет. Медленно поднесла его к виску и произнесла шепотом: - Мой любимый умер. Мой друг тоже мертв… И я мертва. Гулкий хлопок выстрела прорезал тишину президентского номера. Яркая вспышка на секунду озарила полу-темную комнату, высветив женский силуэт на светлых обоях. Бледно-розовые и ярко-красные пятна густо покрыли ковер… * * * - Кто она? - Анна Шинода. Богатенькая… - И почему же эта дамочка решила разнести себе череп? ЧЕСТЕР Есть особая прелесть в путешествии инкогнито. Представьте, вы мировая знаменитость, вас боготворит пол земного шара. Вы, мать вашу, Бог… И вы покупаете билет в эконом-класс средненьких локальных авиалиний… Это весело… Люди смотрят на вас некоторое время, пытаясь понять где они видели вас… На секунду их озаряет: «Мать твою, да это же чувак из Linkin Park!!!»… Но потом они осознают абсурдность этой идеи и отметают ее как невозможную: «Что он забыл в эконом-классе???»… И это чертовски весело. Вот и сейчас. Две девочки лет пятнадцати-шестнадцати некоторое время во все глаза смотрели на меня, перешептываясь и хихикая… Я улыбнулся им. Они дружно фыркнули и отвернулись. До моих ушей донесся голос одной из них: - Да нет, это не он… Я смеюсь, пряча лицо за журналом. Но потом подобные сценки мне надоедают, и я отворачиваюсь к иллюминатору. Постепенно меня сморило, и я незаметно заснул. Мне снился… Хм… Майки. Как я соскучился по тебе… Ммм… Сделай так еще раз. Да. Да, именно так. Аххх… Как хорошо… Черт! Не так сильно! Ты что, не слышишь?! Мне больно!!! Я просыпаюсь. Рывком. Как будто на меня вылили ведро воды. Что-то не так. Тонко кричат те самые девчонки… И еще какой-то посторонний звук. Свист и тихий скрежет. Непонятный гул. Я выглядываю в окно, и в этот момент самолет резко дергается. Настолько резко, что меня и еще нескольких пассажиров подкидывает на сидениях… Секунды полета, показались мне вечностью. Все будто замерло. Как в замедленной съемке я вижу, как люди, вещи, еда подлетает к потолку. Густой воздух входит в легкие, чтобы через секунды вырваться из легких, когда я сталкиваюсь с багажной полкой. Глухо и почти неслышно хрустнули ребра, по всему телу разлилась невнятная боль… Больно… Меня опять приложило об потолок салона. Из разбитого лица брызнула кровь. Страшно. Люди в салоне кричат… Я как будто в вакууме. В невесомости, меня швыряет из стороны в сторону по всему салону… И темнота. Больно. Как же больно. Я медленно открываю глаза. Это было ужасно тяжело, заставить глаза открыться. Огонь. Вокруг огонь, дым. Копоть. И запах. Приторно-сладкий, отдающий железом запах крови. Я… Я не чувствую пальцев… Смотрю вниз… Чееерт… Где, мать твою моя рука?! Где она… Ниже левого локтя какие-то лохмотья… Судорожный полу плач-полу крик рвется из груди. Вместе с ним, на подбородок выплескивается что-то горячее. Горячее и соленое… Не нужно быть гением, чтобы понять, что это кровь… Как все плохо то… Плохо-плохо-плохо… Просто пиздец, как плохо… Похоже, я тут умру. Я уже умираю… Майки, спаси меня. Майк? Майки, где ты? Спаси меня… Спаси… * * * - На месте крушения мы обнаружили пять объектов, пригодных для эксперимента. – проговорил лысеющий худой мужчина в очках и белом халате, обращаясь к плотному седовласому военному. - Прекрасно. – степенно ответил тот. - Правда есть одна маленькая проблема… - аккуратно поправляя очки в толстой оправе на курносом носу, сказал первый. - Какая? – недоуменно, но без особого интереса, осведомился военный. - Один из объектов… Он… В общем, это – Честер Беннингтон. - Кто? – с интонацией «что за хрен?» переспросил военный. - Он певец. – коротко бросил первый. - Плохо… Надо его придержать, пока его не забудут… Думаю лет двадцати хватит… * * * Это происходило в помещении неопределенного размера. Во всяком случае, света, который давали лампы над операционными столами, не хватало, для того чтобы рассеять густой мрак, царящий в помещении,, из-за которого не было видно стен и потолка… Итак, в этой гигантской темной операционной стояло пять операционных столов, на каждом из которых лежало по человеку, если можно назвать те куски обугленного кровоточащего мяса людьми… Оторванные и просто изломанные конечности, прожженная кое-где до костей кожа… И много крови. Кровь-кровь-кровь повсюду… На руках и инструментах врачей. На их халатах. На столах и на полу… Даже на операционных лампах... Но каждый из пятерых пациентов все еще жил. В это было трудно поверить, но это было действительно так: тонкая зазубренная линия на мониторах, подключенных к пациентам, указывала на то, что эти люди, больше похожие на реквизит фильма ужасов, были живы… Вокруг столов суетились люди в белом. Врачи. Каждый из них был чем-то занят, каждый выполнял свою работу… Кто-то пилил измочаленные и разбитые кости, кто-то сшивал поврежденные ткани, сосуды, кто-то срезал тонким длинным лезвием сгоревшую кожу, кто-то вскрывал грудь и брюшину, удаляя поврежденные органы… Они работали как единый механизм. Точный и быстрый… Генерал Рассел – куратор эксперимента от правительства США еще некоторое время наблюдал за действиями всех этих хирургов, трансплантологов и экзобиологов, после чего обернулся и вышел из операционной. Скоро из этих пятерых подопытных вынут все лишнее. Бесполезные органы. Бесполезные эмоции и память. Добавят все необходимое. Силу, скорость, синтетические мышцы. И абсолютное послушание. Заштопают все что получилось. Отполируют и запакуют в аккуратную одежду… И Америка получит пятерых идеальных послушных бойцов… * * * Я очнулся внезапно. Только что была темнота и пустота, и вдруг появился мир. Хотя весь мир заключался в бардовой темноте под закрытыми веками, но это уже бы мир… Мир, наполненный ощущениями и чувствами. Я лежал на чем-то не слишком мягком, но довольно удобном. Это было покрыто какой-то очень приятной на ощупь – гладкой и чуть скользкой и прохладной – тканью. Я провел кончиками пальцев по поверхности ткани… Приятно. Мне было тепло. Судя по всему я был во что-то одет. И это что-то совсем мне не мешало. Не стесняло движений… Хорошо. Меня охватило легкое беспокойство. Но я не понял, что его вызвало и просто забыл о нем. Во всем теле чувствовалась расслабленность и некая обновленность. Я чувствовал себя абсолютно здоровым и чистым. Как новенький двигатель. Как блестящая гоночная машина, впервые выехавшая на трассу. Я открыл глаза. Невысоко, всего в трех метрах надо мной, был белый-белый потолок. Так красиво. Кипельно-белый абсолютно ровный потолок. Это так правильно, так красиво… Я осторожно повернул голову и осмотрелся. Стены. Белые. Ровные. Красиво. Хорошо… Что-то не так. Вновь кольнуло смутное беспокойство. Плохо. Плохо… Я осторожно поднялся и поднес раскрытые ладони к лицу. Руки оказались красивыми, гладкими и ухоженными. Взгляд чуть опустился. На запястьях безобразные рисунки. Татуировки. Некрасиво. Плохо… Плохо? Не красиво… Я не уверен, но мне кажется, что эти рисунки… Они красивые. Правильные. И они мне нравятся. Мне? А… Кто? Кто я? * * * - Как прошло, док? – просматривая какие-то бумаги, спросил Рассел. - Четверо подопытных прекрасно перенесли операции. И на мозге в том числе. – ответил желчный субъект по фамилии Бернс – научный руководитель проекта. - Четверо? – генерал вопросительно изогнул бровь. - Пятый… Беннингтон, певец… У него наблюдается конфликт остаточной памяти с новыми функциями… - протирая очки, протянул Бернс. - Это возможно? – удивился генерал. - Выходит, что да… - с тяжелым вздохом ответил ученый. – Но мы уже предприняли меры по устранению неполадок. - Если эти, как вы говорите, неполадки не будут устранены… - Рассел на секунду замолчал, будто подбирая слова. – Он будет пригоден для выполнения задач? - Если неполадки не будут устранены, нам придется отказаться от его использования. * * * В маленькой комнате с белыми стенами, залитой ярким светом, сидели двое. Мужчина в обтягивающем белом костюме с крупной надписью на груди: «CB-76». И немолодая грузная женщина в очках и белом же халате. В руках она держала папку с бумагами. Мужчина сидел, согнувшись, смотря в пол. Его руки были сцеплены в замок, взгляд неподвижен. Женщина закинула ногу на ногу и произнесла неприятным прокуренным голосом: - Что это? Мужчина резко встрепенулся, поднял глаза и осмотрелся. Сглотнув он переспросил: - Я? - Что ЭТО? – с нажимом повторила женщина, выделив последнее слово. Мужчина вздрогнул, его взгляд судорожно метался с лица женщины на зеркало за ее спиной и обратно. - Я… Я не знаю. - Это - CB-76. Андроид. – указав пальцем с длинным, накрашенном серебристым лаком, ногтем в грудь муж-чины. - Нет! – мужчина порывисто поднялся с кресла и сжал кулаки. Жилы на его шее вздулись, он почти кричал: - Я не андроид. Я не CB-76. Я – человек. Меня зовут… меня зовут… - на его лицо наползло растерянное и немного обиженное выражение. - Ты андроид. Ты не ешь и почти не спишь. Человек так жить не может. – смотря поверх очков, протянула женщина. - Я… Я не знаю… - мужчина поднял руки и схватился за голову. В глазах сквозил ужас. - Как это зовут? – четко произнесла женщина, напряженно глядя на мужчину. - Я не знаю… - чуть не плача сказал он. - ЭТО – она вновь выделила слово голосом, - зовут CB-76. И это – андроид. - Нет… - слезы катились по щекам мужчины. Он опустился на пол и, подтянув колени к груди, уткнулся в них лбом. – Нет… Это… Я… Это не андроид!!! - Это CB-76. – женщина подошла к нему и с неожиданной силой вздернула его на ноги. Слегка покачиваясь, мужчина произнес: - Я - CB-76. Я – андроид. - Это!! - Это - CB-76. Это андроид. – ровным голосом произнес мужчина, невидяще смотря в стену. * * * В просторном ангаре за пультом сидели двое наблюдателей из числа научного персонала, задействованного в эксперименте по д кодовым названием «Марионетки». Сегодня им выпало следить за показателями «болванчиков» - как называли подопытных экспериментаторы – во время физических нагрузок. Пятеро «болванчиков», густо увешанных разнообразными датчиками, слитно и ритмично покрывали мили пути, занимаясь на беговой дорожке. Они вот уже три с половиной часа так бежали и пока никаких отклонений датчики не засекли. Сердцебиение, дыхание, мышечная активность пребывали в идеальном состоянии… Наблюдатели лениво переговаривались, изредка поглядывая на мониторы. - Аах… - зевнул до хруста челюстей один из наблюдателей и, сладко потянувшись, спросил: - Может, хоть музыку включим? – умоляюще глядя на второго. - Не положено. – протянул тот, перелистывая очередной лист распечатки показателей. - Да ладно! – заговорщиски подмигнул первый. - Ну… -второй задумался на секунду. – Ну ладно! Врубай! Волна некоторое время раздраженно шипела, затем шум затих и помещение заполнил бодрый голос ведущего: - Итааак, ребятишки! Сегодня в рубрике «Сундук» у нас хит давних лет. Угадайте что? Ахаха!! Не угадали! Ну ладно, это… Linkin Park – Numb!!! Тишину ангара разорвали первые аккорды. Сначала тихий, постепенно набирающий силу голос, полный боли и грусти выводил строки песни… Вот он достиг пика и обрушился на наблюдателей и подопытных плотной стеной, проникая под кожу заставляя нервы дрожать… Внезапно датчики одного из испытуемых будто взбесились. - Что, мать его так, случилось?! – заорал первый наблюдатель. - Который?! - CB-76! – лаборант судорожно просматривал показатели. – Это просто… просто пиздец… Он у нас тут щас сдохнет… - Снимай его с дорожки! Лаборанты одновременно подбежали к обмякшему CB-76. Только они сняли его с дорожки, как его глаза закатились, ноги подкосились и CB-76 тряпичной куклой обвис на руках наблюдателей. Один из лаборантов светил фонариком в глаз CB-76. - Это слышит меня? CB-76. - Это… Я. Я слышу. И мое имя Честер… * * * - Ну и что с ним делать? – спросил Рассел, грузно опускаясь в кресло. - Я даже не знаю, сэр… - протянул Бернс задумчиво рассматривая ухмыляющегося подопытного. –Может, отдать его в дочерний проект «Куклы»? - И чем они занимаются? - Андроиды для развлечения… * * * Сколько я уже здесь? Год? Десять лет? Сто? Но что-то заставило меня вырваться из полусна в котором я был все это время… Что? Что это? Кто эти люди? Кто это? Я… Я знаю тебя… Ммм… Ма… Майк. Майки. Майки!!! Ты пришел. Кто ты? Ты пришел за мной! Я знаю! Кто же ты? Почему? Я не помню… Я просто знаю, что ты пришел, чтобы спасти меня… Конец. |
Перейти к обсуждению
Назад на "Фанфикшен" // Назад на главную // Disclamer
