| "Спящий" |
Название: Спящий Автор: Mayer Фэндом: Linkin Park Категория: пре-слэш Рейтинг: PG Пейринг: Майк Шинода, Брэд Делсон Жанр: драббл Саммари: 104й год и 32 день полета. Всё как обычно. Найденный все еще спит. Иллюстрация: смотреть - 104й год и 32 день полета. Дежурные – капитан экипажа Б. Делсон (первый состав) и младший лейтенант М. Шинода (косморожденный) – диктует капитан в массивный темный речеписец. – Происшествий нет. Температура внутри корабля… Он диктует и диктует, в то время как второй дежурный – тот самый М. Шинода – пробирается к рубке по узкому коридору, балансируя на голове поднос с двумя чашками кофе. - …запасы горючего не выходят за рамки рассчитанной нормы, - бормочет Делсон. - Ай! – вскрикивает Майк, и поднос падает на приборную доску, производя невероятный шум. - Чтоб тебя Альфа-центавра за ногу! – ругается Брэд – Ты мне дашь когда-нибудь отчет записать?! - Оно само… - растеряно улыбается Шинода. – Я не специально… - Моли небо, чтобы не закоротило. У меня с тобой вся система скоро будет в кофейном сахаре заляпана. Почему после других никогда такого не остается? - Потому что они выдуманные, - сердито бормочет Майк. За всю свою жизнь, проведенную на этом корабле, он, зная, что экипаж составляет 26 человек, едва ли видел кого-то еще кроме Брэда и своей матери, давно умершей. Когда наступала очередь Майка погружаться в искусственную кому на одиннадцать месяцев – он засыпал раньше, чем просыпалась смена. А когда выходил на дежурство – предыдущие уже спали. - Не мели чепуху, - бурчит Брэд, и, без малейших признаков жалости превращая пиджак с собственного плеча в тряпку для мытья пола, начинает вытирать клейкую лужу. Майк же, сочувственно шмыгая носом, крохотным носовым платочком промокает поверхность приборной доски. – Счастье, что у нас не эта их допотопная клавиатура, а нормальная сенсорная панель, - продолжает брюзжать Делсон. (Это он скорее по привычке, чем из настоящей злости). Наконец проблема ликвидирована. - Сядь где-нибудь в уголке и посиди с полчасика, - вяло просит Брэд – Я хотя бы рапорт допишу. - Тогда я в лазарет? - Конечно. Как хочешь, - дождавшись, пока Майк скроется вдали, Делсон раздраженно трясет головой и начинает диктовку заново. - …Найденный все еще спит, - завершает он свой доклад через четверть часа. До отсека, в котором располагался лазарет, было добрых 10 минут быстрым шагом – минимализм никогда не был актуален в кораблестроении. По пути Майк миновал отсек с барокамерами для искусственной комы, где мирным поддельным сном спало 24 человека, камера каждого завешена нелепыми шторками в цветочек. Майк никогда не убирал эти шторы. Он не хотел знакомиться с теми, кто его не слышит, без их на то согласия. На автопилоте проверив жизненные показатели каждого из астронавтов и убедившись, что все – как обычно – в порядке, Шинода пошел дальше. Пока он рос на этом корабле, единственным не спящим была его мать (позднее он узнал, что она вызвалась нести дежурство за всех членов экипажа, чтобы вырастить сына). Когда она, почувствовав приближение смерти, отправила сама себя в открытый космос на погребальном челноке – безжалостная рациональность! – Майк еще два года жил совершенно один, прежде чем разобрался в устройстве корабля и смог пробудить одного из спящих. Им оказался Брэд. Вот и лазарет, залитый обычным зеленоватым светом. Здесь редко включали яркие белые лампы. Вместо них все освещала барокамера, установленная прямо по центру круглой, заставленной различными приборами, комнаты. В барокамере, погруженное в желто-зеленую жидкость, плавало тело. Казалось, что оно не плавает, а парит, и вокруг – зеленый воздух неопознанной планеты. Это и был Найденный. Он появился на этом корабле еще до рождения Майка, еще до того, как астронавты достигли запланированной цели – ряда планет в Туманности Андромеды. Кто-то заметил странный радиосигнал, доносящийся с безжизненного спутника газового гиганта 3-8-ОМ. Сигнал напомнил небезызвестный SOS, и была предпринята высадка. На планете, в одном из кратеров, обнаружили покрытую пылью барокамеру, в которой… спал человек. Сильно истощенный и почти исчерпавший запасы кислорода, человек был несомненно жив, но погружен в глубокий сон. Настолько глубокий, что разбудить его не представлялось возможным. Посовещавшись, решили взять его на корабль. «Оставить умирать человека (и пусть это может оказаться в итоге лишь подобие человека), или хотя бы эту барокамеру, след технологии древних времен, - просто преступление!» таков был вердикт. С тех пор его, не зная имени, окрестили Найденным, переместили в более совершенную барокамеру и почти забыли о его существовании – кому он нужен-то такой неразговорчивый. Только Майк, росший на корабле почти в полном одиночестве, бывал в лазарете каждый день и вообще не выходил оттуда, если мог. Ему спящий представлялся сначала каким-то невероятным созданием – почти скелет, белые пряди волос разметаны в разные стороны, капельницы, тянущиеся от сосудов к системе жизнеобеспечения. Затем – чудом. Затем – другом. Да, другом. Найденный никогда не отвечал, когда к нему обращались. Да и как он мог ответить? Но Майк чувствовал, что этот человек ему близок. И теперь он опять пришел сюда, и уселся на полу перед барокамерой. - Привет, - машинально произнес он. И как всегда – тишина в ответ. Майк долго и пристально смотрит на Найденного, отмечая, что ничего не изменилось. Что кожа все такая же бледная и нежная на вид. Между ключицами все такая же ямочка. Грудь мерно вздымается – дышит. Спокойно дышит и спит. Что ему сейчас снится? Его родина? Его родная планета? Его друзья? Его корабль? Его кораблекрушение? Его кома? А может быть, ему снится, Майк, который стоит перед его барокамерой и смотрит, изучая каждый квадратный миллиметр кожи, воображая себе прикосновение этих бледных рук? Слыша шаги, Майк морщится – он привык к одиночеству и к Найденному, и не любит, когда кто-то другой приходит и тоже смотрит на человека-скелет, человека-призрака, человека-чудо, запертого в барокамере как джинн в лампе. - Снова здесь, - с легкой улыбкой замечает Делсон, переступая невысокий порог. - А какая она – Земля? – торопливо спрашивает Шинода, только заметив, что Брэд собирается еще что-то сказать. Ответ на этот вопрос был всегда один и тот же, но Майк чувствовал, как эти слова на долю секунды приближают его к той самой голубой планете, как они делают путь «обратно» чуть-чуть короче. - Когда мы улетали, она была ужасна, - вздыхает Делсон, – Сразу после Третьей Мировой ведь было. Разруха, полный хаос, и лишь то тут, то там какие-то кусочки организованности. Я вот что лучше всего запомнил, так это что рядом со взлетной площадкой была яма для трупов. Туда всех без разбору побросали и забыли. Без них дел хватало. Запах от этого был… ух, ты себе и представить не можешь… Он никогда не говорил больше, чем эти восемь предложений. Но их Майку было достаточно. О чем еще говорить, когда все, что можно было сказать, уже сказано? Когда день похож на день как клон? Когда время суток можно лишь воображать? Когда вокруг одно и то же постылое безвоздушное пространство? Можно лишь перемывать кости отжившим идеям и в сотый, тысячный раз разыгрывать один и тот же диалог. - Он не проснется, - наконец тихо говорит Брэд, начиная традиционную беседу «ни о чем и обо всем». - Тогда почему мы поддерживаем в нем жизнь? – спрашивает Майк, не отрывая глаз от спящего и даже не смотря в сторону собеседника. - Потому что сто лет непрерывной комы это редкость. А он же еще до того, как мы его нашли, в этой примитивной барокамере, дрейфующей в космосе, умудрился выжить даже будучи вот так… без сознания. А вдруг он с какого-то древнего корабля, который потерпел крушение? Это же будет сенсацией, когда мы привезем его на Землю. - На Зе-емлю, - передразнил Делсона Майк. – До этой твоей Земли еще несколько лет ходу. Он успеет проснуться. - Ну-ну. - А знаешь, забавно, - мечтательно протянул Майк после долгого молчания. – А ведь кто-то из них, ну из тех, кто сейчас не на дежурстве, ну спят которые. Кто-то из них – мой отец. - Нет, - отрубил Делсон неожиданно сурово – Твой отец мертв. Неудачная высадка на астероид. - О… - Майк не знал, Майк думал, что отец спит, Майк даже воображал, как отец проснется, выйдет из барокамеры и скажет «Ну здравствуй, сынок», и эти слова были для него как удар кирпичом по затылку. - Без инцидентов никак, - зачем-то объявил Брэд. – Мы говорили ему не соваться в эту пещеру, - тут он замечает тень, омрачившую лицо Майка – Успокойся. От этого никуда не деться. Рано или поздно все умирают. Может быть, и я умру, так и не увидев снова Землю. Шут знает, как всё получится… - секундная гримаса горечи перекашивает его, но Брэд хорошо владеет собой. Через секунду он уже снова спокоен и улыбается. – Вообще, Майк, это тебе делать нечего, вот ты и куксишься. Иди лучше, просчитай еще раз курс с учетом гравитации этой зеленой громадины. Сдается мне, она мощнее, чем кажется. - Мощнее того супергиганта из системы М-26? – уныло спрашивает Майк. - Похоже на то. Учти, я проверю, - Брэд подмигивает, хлопая Шиноду по плечу. Делсон куда-то уходит, а Майк, вздохнув, раскладывает на столе справочные таблицы, листы бумаги, звездные карты и принимается за расчеты. Он не хочет уходить из лазарета. Ему нравится здесь. Ему нравится, что Найденный рядом. Через полчаса Майк думает, что не всё в этом уравнении, так страшно, как казалось. «Я хочу, чтобы он проснулся. Я хочу поговорить с ним» - вдруг всплывает в голове. Еще через пятнадцать минут, Майк думает, что слишком много тут вышло цифр после запятой и корней. «А он, наверное, умеет считать гравитационные искажения…» Еще десять минут – и Майку кажется, что он дымится. «Проснись! Проснись! Я не знаю почему, но я хочу видеть тебя! Я не знаю почему, но ты мне нужен!» - эти слова гремят в ушах, сбивают с толку, уничтожают все другие мысли. Одну за другой, Майк делает двадцать ошибок, самой мелкой из которых было бы достаточно, чтобы привести корабль к верной гибели. Еще пять минут – и до его слуха доносится странный булькающий шум. Майк обернулся – и не поверил своим глазам. За толстым слоем пластика погруженный в зеленоватую жидкость человек бешено барахтался и определенно захлебывался – дыхательная трубка плавала рядом, так же как и все трубочки, провода и прочее. Из крошечных ранок, оставленных капельницами, сочилась кровь, кажущаяся черной в зелени раствора. Широко открытые, вытаращенные в ужасе глаза человека прямо-таки вращались в глазницах. Майк вскрикнул, но не сдвинулся с места. Человек тоже кричал, но звука не было, только пузыри вырывались из его рта. Майк не двигался. Человек махал руками, колотил по стеклу. Майк не двигался. Человек пытался вдохнуть, но глотал лишь воду. Майк не двигался. Человек слабел. Человек прислонился к пластику барокамеры и смотрел на Шиноду умоляющими темными глазами. Майк не двигался. Человек закрыл глаза. И тогда Майк сам очнулся, стряхнул омерзительную неподвижность, и, хватая первое, что попалось под руку – кружку - ринулся к барокамере. Удар. Еще удар. С обреченным протяжным треском кружка разломилась на половинки. Пластику – хоть бы что. Для этого корабля все было сделано честь по чести – прочно и на века. Майк заметался по лазарету и на глаза ему попался кейс, в котором хранились пара запасных лазерных пистолетов. Схватив оружие, Шинода зажмурился и вслепую сделал несколько выстрелов. Только когда он услышал кашель и слабый звон разбитого пластика, Майк посмел открыть глаза. С учетом той нервной встряски, удивительно, что Шиноде не удалось проделать дыру в борту корабля и обречь его на разгерметизацию. Найденный елозил на полу в куче осколков. Его колотила крупная дрожь и он никак не мог откашляться. Майк подбежал к нему, и – наконец-то пригодились навыки первой помощи, старательно изучаемые в течение долгих лет – помог выплюнуть всю воду. Синюшное лицо Найденного постепенно начало розоветь и принимать совершенно нормальный человеческий оттенок. Он пытался что-то сказать, но губы – отвыкшие говорить за столько лет сна – отказывались двигаться. - Не надо, - попросил Майк, приложив палец ко рту человека. Теперь, когда их не разделяла барокамера, тот казался еще более хрупким. И в придачу – смешным. Человек понял, и кивнул. Достав из очередного хитроумного ящика теплое покрывало, Майк укутал им Найденного, который благодарно улыбнулся (хотя с его лица всё не сходил страх). - Я сейчас, - сказал Шинода, вовсе не считая, что его поймут, и побежал искать Брэда. Он бежал, задыхаясь, запутываясь в собственных ногах. Всё его существо переполняли разные, непонятные, неизвестные ранее чувства – ему казалось, что голова сейчас лопнет. Он бежал и бежал, оскорбляя своим топотом благоговейную космическую тишину. И крик. Растерянный, радостный крик звенел, разносясь по кораблю: - Он проснулся! Брэд! Слышишь? Он проснулся! |
Перейти к обсуждению
Назад на "Фанфикшен" // Назад на главную // Disclamer
