| "Ломка" |
|
Название: Ломка Автор: Огонек Категория: слэш Фэндом: Linkin Park Персонаж: Майк Рейтинг: PG-13 Жанр: драббл, ангст Саммари: какое саммари у драббла? Майк сидел за столом перед компьютером, подперев ладонью подбородок, и, склонив голову, задумчиво смотрел в стену. Его воображение прочертило прямоугольный контур окна в этом лишенном дневного света помещении, и он видел, как за ним медленно плывут воображаемые облака, подсвеченные садящимся солнцем. Сейчас, должно быть, уже вечер, и если светило еще не скрылось за мутным, зазубренным горизонтом мегаполиса, то оно должно освещать все вокруг теплым, густеющим светом. Майк сидел так уже сорок с лишним минут. Это был ступор. «Меня зовут Майк Шинода, и я наркоман». Продолжение этой фразы поминутно появлялось в его голове то в одной, то в другой вариации, но все они были неточными, и Майк отбрасывал их в сторону, не удосуживаясь до конца проработать смысл появляющихся слов. Он утратил способность концентрироваться. То есть, вообще. Беспокойство, возникшее после осознания этого, долгое время не давало Майку уснуть ночью, но теперь превратилось в обычную вещь, вписавшуюся в его душевное состояние, как черта характера, данная с рождения. Как хронический алкоголик, для которого пара банок пива это пустяковая утренняя разминка, Майк воспринимал потерю контроля над собой как неотъемлемую, теперь уже рутинную часть своего повседневного существования. Существование. Майк шепотом проговорил это слово, как будто пытаясь понять, какой смысл оно имело сейчас для него. Если уж он наркоман, то не живет, а именно существует. И с этим Майк тоже смирился. Он понял, что отчего-то надолго задержал дыхание, и, отрывисто выдохнув, принялся покусывать зубами кожу на суставах своей ладони, подпиравшей подбородок. За выдуманным им окном относительно небольшие кучевые облака сменились крупными, оторванными друг от друга тучами, облитыми светом сверху, и несущими тень под собой. Как медлительные киты, плывущие в лазурном океане, у которых окраска была перепутана местами – белая спина и темное брюхо. Интересно, будь эти тучи живыми китами, плавающими в настоящем океане, как бы их правильно окрашенные сородичи отнеслись к таким выкрутасам? Майк подумал, что, скорее всего, «инвертированные» особи предпочли бы всячески ухищряться и плавать вверх брюхом, притворяясь что их цвет ничем не отличается от обычного, нежели терпели бы отторжение нормально окрашенного большинства. Собственно говоря, в последнее время Майк Шинода только этим и занимался – плавал вверх брюхом и ободряюще улыбался своей стае. Стая верила. Однако эта вера добывалась ценой, которая с самого начала была слишком высока даже для Майка. К тому же теперь он ясно понимал, что скоро платить будет нечем, а кредит на такие вещи не выдают. Майк закрыл глаза и с трудом повернул голову к компьютеру. Он знал, что там на экране его ждут чуть более сорока набросков новых песен, требующих, чтобы с ними что-то сделали – либо выкинули в корзину, либо довели до ума. «Посмотри на нас, Майк», - как будто говорили они, - «Давай, Майк, пора работать, что за безделье?». Майк вдруг неожиданно для себя расхохотался. Да, он определенно начинает сходить с ума, если с ним начали заводить разговоры собственные песни. Ему было смешно от осознания этой мысли, и перед глазами пронеслось несколько журнальных заголовков, посвященных изменениям в составе Linkin Park. Он также представил, как его любимые кеды заменяют на казенные стерильные тапочки, облачают в просторную рубашку блевотного больничного цвета и сбривают его ярко-красные волосы, оголяя черепушку, внутри которой все так замечательно и необратимо повредилось. Умора же! Отдышавшись, музыкант откинулся на спинку кресла и только тогда открыл глаза. Он почувствовал, что ресницы стали влажными от выступивших слез. Да уж, поржал он от души, но если бы кто-то слышал этот смех со стороны, он бы показался этому человеку похожим скорее на лающие рыдания. - Все очень забавно, - Майк, все еще улыбаясь, нашарил в своем кармане цилиндрический пузырек, - Меня зовут Майк Шинода, и я наркоман, - он откупорил пластиковую крышечку и заглянул внутрь, - Только вот подсел я не на то, на что следовало. Музыкант высыпал себе на ладонь две капсулы и немедленно отправил их в рот, затем потянулся вперед и взял стоявшую на столе открытую банку газировки, намереваясь запить лекарство. Проглотив шипучую жидкость вместе с пилюлями, он аккуратно закрыл крышечку и отправил пузырек обратно в карман брюк. Это была уже вторая доза за сегодня. Майк с грустью отметил, что он начинает набирать пугающие обороты по части успокаивающих. Однако без приема этих лекарств дальнейшая работа была просто невозможна. Глубоко вздохнув, музыкант повернул голову, чтоб посмотреть на тот участок стены, в котором его сознание вырезало окно, и за которым пару минут назад плавали тучи-киты неправильной окраски. Теперь там ничего не было, кроме дешевых, выкрашенных в серый цвет панелей из оргалита, прикрывавших голую кирпичную стену, на которых то тут, то там висели распечатанные на принтере графики, рисунки, плакаты, напоминания, и прочая ерунда, на которую никто не обращал внимания. Майк подумал, что было бы неплохо выползти подышать свежим воздухом, покурить и подождать, когда подействует успокоительное, а заодно проверить насколько картинка за воображаемым окном соответствовала реальной действительности. Но мысль о том, что он может кого-то встретить по пути и ему придется о чем-то с кем-то говорить, отбила это желание напрочь. Поэтому Майк поднялся со своего кресла и направился к небольшому диванчику, стоявшему у стены напротив рабочего стола. Он был довольно скромным по длине – на сидении с трудом умещались три человека, но это компенсировалось шириной, поэтому Майк не испытывал особых неудобств, частенько сворачиваясь на нем во время перерыва. В последнее время он все чаще работал в этой комнате, объясняя это другим участникам группы тем, что здесь он чувствует себя уютнее, чем в других, недавно отремонтированных и оборудованных по последнему слову техники помещениях студии. В этом была доля правды, но основная причина состояла в том, что в этой комнате было легче оставаться одному. Во-первых, помещение было очень маленьким, и даже два человека, находясь в нем одновременно, чувствовали себя в тесноте. Здесь предполагалось место только для одного. Во-вторых, она находилась в подвале, и, если Майк был нужен наверху по какому-то делу, парни, ленясь спускаться вниз лично, просто звонили ему на старый добрый кнопочный телефон, стоявший на столе. Эта забытая ремонтниками и архитекторами подвальная келья оказалась идеальным прибежищем для того, кто нуждался в одиночестве. «В конце концов, какого черта я обязательно должен курить на улице?», - подумал Майк и, взяв с покалеченного на одну ножку и изрядно поцарапанного стула свою пачку сигарет и зажигалку, завалился на мягкий диван. Прикурив, он поудобнее устроил затылок на подлокотнике, с которого уже наполовину слезла темно-зеленая обивка. - Меня зовут Майк Шинода, я наркоман, - говорил он уже, наверное, в тридцать восьмой раз за этот день, - И я подсел на Честера Чарльза Беннингтона. Майк подождал, пока эхо собственных слов не заглохнет в пространстве тесной каморки, глубоко затянулся, прищурившись, и медленно выпустил через ноздри пару серых струек дыма. «Честер», - Майк улыбнулся одними уголками рта. Одно это имя, произнесенное вслух, заставляло его тело вздрагивать от волны тепла, пробегавшей по венам с головы до ног, как у только что закинувшегося наркомана. Порой Майк тешил себя надеждой, что для получения необходимой дозы кайфа ему будет достаточно лишь имени Честера и небольшого уединения, но в последнее время такие идеи все больше казались ему утопическим бредом. - Нет, черт возьми, мне этого не достаточно! - с раздражением подтвердил Майк, выплевывая слова в пустое и пыльное пространство перед собой, и снова жадно затянулся. Странно, таблетки должны были уже начать действовать. Майк удивился своей несдержанности. Надо вести себя спокойнее. Он получит свою дозу, обязательно, но только ближе к ночи, когда поднимется наверх с готовым материалом. «Который я даже и не начинал готовить», - с упреком отметил музыкант и посмотрел в сторону рабочего стола. Монитор компьютера «уснул», показывая вместо открытых окон программы скринсейвер, сделанный по мотивам одного известного клипа группы Tool. Отвернувшись обратно, Майк раздавил окурок в пепельнице, уже стоявшей наготове возле дивана, и потянулся, сцепив руки в замок и свесив одну ногу на выцветший ковер. «Честер». Снова трепет вен, теплая волна по всему телу. Майк прикрыл глаза и положил одну ладонь себе на грудь. Похоже, лекарства, которые он принимал, оказались подделкой или просто дерьмом, потому что они не действовали. Его сердце колотилось в неестественно учащенном ритме, и это было хреново. Нужно успокоиться, и как можно быстрее. «Чез». Коротко и быстро, как вдох пловца, вынырнувшего из-под воды, чтобы сделать новый гребок и снова погрузиться в пучину. Ладонь Майка скользнула с груди вниз, к животу, словно следуя за жарким приливом, шедшим вдоль всего его тела. - Мммм, проклятье, - Майк очнулся, и, отдергивая от себя ладонь, перевернулся набок. Он подтянул ноги к груди, обхватил руками колени и уперся лбом в спинку дивана. Теперь его окружал темно-зеленый вакуум, пахнущий пылью и старой мебелью, пережившей разные времена и повидавшей многих людей на своем веку. Одним из них был Майк Шинода, лежавший в позе зародыша и, засыпая, улыбавшийся одними уголками рта. |
Перейти к обсуждению
Назад на "Фанфикшен" // Назад на главную // Disclamer
