| "Just imagine" |
Название: Just imagine Автор: Anhelle Фандом: Linkin Park Категория: Слеш Пейринг: Майк Шинода / Честер Беннингтон, Райан Шак / Честер Беннингтон Рейтинг: R Жанр: Romance Дисклеймер: У меня нет прав на персонажей, так как они принадлежат только себе, могу только претендовать на то, что детали характеров (если таковые имеются) принадлежат только мне. По поводу сюжета тоже ничего сказать не могу, так как известно, существует лишь семь линий развития, все остальное - вариации. Саммари: Время неизменно. Случайности случайны. Нет жизни после смерти. Никогда ничего не заканчивается хорошо. Или может есть исключения? Может быть достаточно воображения, чтоб мир стал лучше? Предупреждения: АУ. Содержит сцены употребления наркотиков, суицида, смерти персонажей. Иллюстрации: zephyrianBoom - Честер! Честер! – крикнул кто-то за моей спиной. Я на всякий случай обернулся, посмотреть, не меня ли это зовут. Но, не заметив в мешанине лиц позади меня ни одного знакомого, пошел дальше. Настроение было хуже некуда. Одни проблемы вокруг и как из них выбраться, одному черту известно… Проблемы на работе, проблемы с Тэл, проблемы с парнями из группы… Это выступление, это чертово выступление сегодня вечером… Проблемы с деньгами, наконец… И никакого просвета. Ни выхода, ни решения… Надо найти дозу. Хоть чего-нибудь… - Да постой же ты, Чез!! – крикнули мне в самое ухо. «Чувак, ты не представляешь, как ты кстати…» - подумал я, оборачиваясь, собираясь высказать крикуну все, что я о нем думаю, а заодно и все наболевшее. Только я открыл рот, чтоб наорать на несчастного, как этот «несчастный» сграбастал меня в медвежьи объятия с такой силой, что я почувствовал, как затрещали мои ребра. «Я не могу дышать!» - пронеслось в мозгу паническое и я предпринял попытку – очень слабую, стоит отметить – высвободиться. Но этот громила еще сильнее прижал меня к себе, кроме того, объятия стали вовсе не дружескими. Одна рука незнакомца переместилась мне на поясницу и его пальцы – «Что он, черт возьми, творит?!» - оказались за поясом моих джинсов. Вторая его рука покоилась на моем затылке и – «Твою мать!!» - перебирала короткие волоски на шее… - Наконец-то я нашел тебя, Чез… - прошептал парень, уткнувшись мне носом в шею. От его голоса вдоль позвоночника пробежали мурашки. Кожу опалило его дыханием, когда он произнес: - Так долго… Так долго я хотел обнять тебя… На секунду, на одну короткую секунду, мне захотелось стать тем самым Честером, которого этот парень искал. Тем Честером, которого, судя по всему, не только звали так же как меня, но и похожему на меня как две капли воды… Но только на секунду, потому что в следующее мгновение незнакомец немного отстранился и прошептал: - Поцеловать тебя… «Чего?!» - подумал я и поспешно отскочил от этого маньяка. Он растерянно посмотрел на меня, и я чуть не растаял от этого взгляда… Никогда не интересовался мужика-ми… ну, в этом плане… но парень смотрел на меня такими глазами. Со страстью и нежностью одновременно, с тоской и обожанием… Наверное, так смотрят друг на друга влюбленные… Тэл никогда не смотрела на меня так… Кроме того, лицо парня показалось мне смутно знакомым… Хотя нет, не знакомым, а как будто родным. Словно лицо родственника, которого я не видел давным-давно, которого успел забыть… Родным и, что уж скрывать, симпатичным. Не буду говорить, что парень был классически красив или обладал внешностью голливудского красавчика, но что-то в нем, что-то в глазах и растерянной улыбке делало его весьма привлекательным… «Шикарно!» - подумал я и быстро опустил глаза… - «Только этого мне не хватало… Влюбиться с первого взгляда в какого-то маньяка… Тем более мужика!» - Вы меня с кем-то путаете! – достаточно резко сказал я и, не удержавшись, снова посмотрел ему в лицо. Парня будто холодной водой окатили. Плечи поникли, взгляд потух. На лицо нашло выражение опустошенности и огорчения. - Извините… - шепнул я, почувствовав себя виноватым, и развернулся, чтоб идти дальше. Едва я сделал пару шагов, как за спиной послышалось сдавленное ругательство и меня рывком развернули обратно. Парень с выражением крайнего отчаяния на лице, крепко держал меня за руку чуть повыше локтя и пристально всматривался мне в глаза. - Честер? Это же я, Майк… - тихо проговорил он. В его голосе проскальзывали умоляющие нотки. – Ты что, не узнаешь меня? - Прости… - что-то в душе дрогнуло, будто отзываясь на присутствие этого парня. Дрогнуло и замерло. – Прости, я не тот, кого ты ищешь… Я не он… - я осторожно разжал его пальцы и отошел, затем развернулся и пошел дальше. - Чез! Чез!! – пару раз крикнул он вслед, но когда я обернулся, толпа, спешащая по своим делам, скрыла его от меня. В смятенных чувствах я побрел в сторону клуба. В голове метались мысли: «Кто этот парень… Майк? Кто такой этот Честер, с которым мы так похожи? Что вообще тут происходит?!» В глубине грязной подворотни, напротив мусорного бака, окруженного тучей мух, находился служебный вход в здание клуба. Поморщившись от запаха помоев, я отворил дверь и по длинному извилистому коридору добрался до двери гримерной Dead by Sunrise… Хотя гримерной это можно было назвать с очень большой натяжкой. Это было микроскопическое помещение, заваленное по самый потолок всякой ненужной фигней. В нем стояли два продавленных кресла с истершейся обивкой и такой же диван, с торчащими кое-где пружинами. Тусклый желтоватый свет потолочных ламп заливал комнатку, застревая в густых клубах табачного – и не только табачного – дыма. Когда я пришел, там уже находилось двое человек: Райан Шак и Амир Дерак, мои старые приятели и товарищи по несчастью, называемому Dead by Sunrise. Шак пытливо разглядывал свою физиономию в маленьком исцарапанном зеркальце. Амир приводил одежду в порядок… если это можно назвать порядком. - Привет, парень! – Райан Шак улыбнулся и окинул меня сальным взглядом. «Почему на меня тянет всяких психов? Девушки! Девушки - вот то, что мне нужно!» - подумал я, натянуто улыбаясь в ответ, жалея, что на мне эти дурацкие джинсы, такие обтягивающие, что чуть не расходятся по шву, и футболка короткая до невозможности… - Ты сегодня какой-то усталый, Чез… - протянул Амир, шнуруя ботинки. Закончив с обувью, он влез в карман своих тесных брюк и вытащил гриппер, заполненный бледно-розовым порошком. Швырнул пакетик Шаку, который с улыбкой передал его мне. - На, парень, взбодрись, – сказал Райан, протягивая то самое маленькое зеркальце на ладони. - Что это? Спид? – лениво и без интереса взглянув на порошок – я все-таки отличный актер – спросил я, изо всех сил сдерживая прущее наружу ликование. - Это шмыга, чувак! – сказал Шак и радостно засмеялся. Он смеялся и никак не мог остановиться. Я пригляделся к нему. Так и есть, зрачки Райана затопили всю радужку. - Смотрю, ты ее уже попробовал, чувак… - пробормотал я, ухмыляясь. – И как она? - Просто улет, Чез! Не теряя времени, я раскрыл гриппер и высыпал на зеркало пару щепоток скорости. Соорудив две щедрых дорожки, пошарил по карманам. Как назло ни одной банкноты. Амир протянул мне железную трубочку на цепочке. Я заинтересованно оглядел обновку и втянул через нее обе дорожки. - Подготовился… - выдохнул я и тут меня скрутил кашель, скорость оказалось очень жесткой… - Сука… Хороша, сука! – Райан и Амир рассмеялись. – Ладно, парни, хватит ржать… Наш выход. Скорость подействовала быстро. Даже очень. Еще на подходе к сцене в горле появилась едкая горечь, нос невыносимо чесался, губы сохли, и я постоянно их облизывал. Пару раз я ловил на себе жадный взгляд Шака, но сейчас меня это не волновало. Мет сделал свое дело - я «ускорился»… - Как ты, Чез? – спросил Шак, подходя так близко, что я почувствовал жар, идущий от его тела. Его рука опустилась на мое бедро. - Просто охуенно, чувак! – сказал я, улыбаясь и придвигаясь к нему еще ближе. Его дыхание заметно участи-лось, расширенный зрачки безотрывно следили за мной. Мне захотелось его подразнить. Я наклонился к нему и, упираясь раскрытой ладонью ему в грудь, касаясь губами уха, прошептал: - Охуительно! Его руки уже почти сомкнулись на моей талии, но я увернулся и выскочил на сцену. Люди встретили меня жидкими аплодисментами. Шоу началось… После выступления, прошедшего не лучше и не хуже чем обычно, мы сидели в подворотне, напротив того самого вонючего мусорного бака и распивали на троих бутылку дешевого вермута. Поило было отвратное, оно прокатывалось по глотке отвратительно скользкими обжигающими глыбами, взрываясь где-то глубоко внутри напалмовыми снарядами… Но в наркотическом дурмане, когда не чувствуешь боли, а проблемы отступают или вовсе исчезают, я этого не замечал. Амир и Райан сидели по обе стороны от меня, и я периодически приваливался к плечу то одного, то другого. Шак старался обнять меня, но каждый раз его ослабевшая рука соскальзывала с моего плеча… Это было ужасно весело… Спустя пару часов и еще несколько бутылок чего-то, чего именно не помню, Амир куда-то исчез. А мы с Райаном, спотыкаясь и покачиваясь, пошли ко мне домой. Он придерживал меня за талию, иногда его холодные пальцы, будто случайно, проскальзывали под мою футболку и скользили по коже… Я предпочитал не замечать этого. Мне было хорошо в кои-то веки, и я не хотел портить себе настроение препирательствами с Райаном… Наконец, мы добрались до моей хибары… Чертов ключ никак не желал попадать в замочную скважину… или, может, мои руки слишком тряслись, но открыть дверь я так и не смог. Я привалился к стене рядом с дверью и потер лицо ладонями, когда я убрал руки, улыбающееся лицо Шака оказалось очень близко к моему. Секунду мы просто смотрели друг на друга, а потом он наклонился и поцеловал меня. Это не было приятно, но и мерзко тоже не было… Это было никак. Его влажные прохладные губы касались моих, его язык уже давно исследовал мой рот, а все еще ничего не чувствовал. Он был какой-то скользкий, не сказать, что противный… Что бы вы почувствовали, поцеловав кусок сырой рыбы? Суши, например? Примерно то же чувствовал я… «По крайней мере, я не гей…» - эта мысль меня ужасно развеселила, и я засмеялся во время поцелуя. Шак дернулся как ужаленный и резко отшатнулся. Пару секунд он буравил меня взглядом, полным лютой злобы, затем порывисто развернулся и, покачнувшись, сбежал вниз по лестнице. Пару раз, в промежутках между стуком его ботинок по ступеням, до меня доносились звуки всхлипываний. Далеко внизу, на первом этаже хлопнула дверь… - Пока Райан, - шепнул я, ковыряясь ключом в замке. – Привет, Талинда, детка, – так же тихо сказал я, входя в квартиру. В квартире было очень тихо и пусто, темно. Я прошел по всем комнатам – спальня, кухня, гостиная – везде было пусто... На прикроватной тумбочке лежал лист бумаги, вырванный из блокнота. На нем корявым почерком – Тэл явно нервничала - было выведено: «Я ухожу. Навсегда. Не ищи меня. Я не хочу тебя видеть». - Просто охуеть! – шепнул я. Эмоции душили, хотелось поделиться с кем-то, свалить часть этой боли на кого-то еще… - Давай же, Амир! Возьми трубку! – скулил я, вслушиваясь в длинные гудки на том конце провода. После двадцатого я с силой бросил трубку на рычаг и тут же по новой набрал номер, на этот раз номер Шака. - Алло? - Райан? – я не выдержал, и в голосе проскользнула паника. – Райан… ты мне нужен! Пожалуйста… Тэл меня бросила… Собралась и ушла неизвестно куда… Ты… Можешь приехать? – я напряженно вслушивался в тишину в трубке. – Райан? Райан?! - Нет, Чез. Справляйся без меня… - короткие гудки. - Сволочь! Подонок!! – в сердцах выкрикнул я и швырнул телефон в стену. Жалобно звякнув, он разлетелся на куски… * * * Я сидел перед монитором ноутбука и лениво просматривал страницы интернета. На краю стола, рядом с левым локтем лежала горсть бледно-зеленых продолговатых таблеток. Периодически я брал одну из таблеток и отправлял ее в рот, запивая водой. Постепенно промежутки между таблетками сокращались… Пять минут, потом две, одна, а после… я глотал таблетки одну за другой. Спустя минут пятнадцать после первой таблетки, когда оставалось проглотить еще штук десять, я почувствовал первые признаки действия успокоительного… Руки и ногу расслабились, стало тяжело шевелить ими, веки налились свинцовой тяжестью, а в желудке поселилась едва заметная тяжесть… Я чувствовал себя странно спокойным, никакого страха или раскаяния… Я знал, что то, что сейчас происходит, не приведет к смерти, успокоительное не было достаточно сильным, чтоб убить меня, но вырубит на пару дней точно… Я закрыл ноутбук и, пройдя к кровати, меня заметно пошатывало при ходьбе. С шумным выдохом я свалился на гладкую поверхность покрывала, кончики пальцев скользнули по прохладной ткани, затылок смял невероятно-мягкие подушки… Веки становились все тяжелее и тяжелее… «Сейчас я усну… И если что-то пойдет не так, я умру… Интересно, если я действительно умру, кому-нибудь будет до этого дело? Они найдут мой труп… возможно через несколько дней, когда калифорнийская жара заставит тело разлагаться… Им будет жаль? Меня? Или, может, квартиру, провонявшую трупняком? Им вообще будет жаль? Будет?...» Глаза Честера закатились, обнажая белки, испещренные лопнувшими сосудами. С губ сорвался тихий выдох… Он уснул… Или умер? Проснулся я внезапно. И не скажу, что это было приятное пробуждение. Я ощутил себя, лежащим на чем-то холодном и влажном. Холод окутывал меня будто саван, и на секунду мне показалось, что я в могиле, в свежей могиле, вырытой в студеной земле… Глубоко-глубоко, отделенный от жаркого калифорнийского солнца толщей земли и песка, прикрытого тонким слоем дерна… Я неуклюже пошарил вокруг руками, боясь наткнуться на мягкую внутреннюю поверхность гроба, но мои руки осязали пустоту вокруг… С облегчением открыв глаза, я увидел где-то невероятно далеко бездонное синее небо, усыпанное тысячами, сотнями тысяч звезд, горящих так ярко, как они никогда не горят в Лос-Анжелесе, да и в любом другом большом городе… Превозмогая невероятную усталость, я медленно и неуклюже поднялся с колючей травы, покрытой инеем. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралось ровное как стол плато. И ни единого деревца или камня до самого горизонта. Только бесконечная равнина, покрытая все той же травой и тонким слоем разреженного тумана… «Это точно не родной Канзас…» - подумалось мне, - «Осталось только найти красные башмачки…» - невесело усмехнувшись, я пошел … я просто пошел туда, куда глаза глядят… И вот, я шел. Вокруг было холодно, сумрачно, тихо и пусто… И невероятно скучно и тоскливо… Я с интересом наблюдал за тем, как облачко пара от выдоха, сорвавшегося с губ, медленно тает. Напоенный стужей воздух едва заметно пощипывал кожу. Холод тонкими жгутами проникал внутрь с дыханием, вливался в кровь, останавливая ее бег по венам. Биение сердца, и так еле слышное, все замедлялось… Полутьма, окутывающая меня со всех сторон, начинала действовать на нервы. То и дело мне мерещилось смутное движение то за спиной, то с боку, на границе видимости… Но стоило мне обернуться, как я понимал, что это всего лишь игра моего не в меру разыгравшегося воображения… И эта проклятая тишина. Казалось, она осязаема. Нужно только протянуть руку, чтоб ощутить под пальцами ее хрустящую мягкую поверхность. Все чувства обострились, и даже тишайший скрип травы, приминаемой моими шагами, казался мне скрежетом железа по стеклу… Я думаю, что сейчас могу услышать падение перышка на землю на расстоянии сотни миль… Правда, есть одна загвоздка, здесь не было птиц, роняющих перья… Тут вообще никого не было, кроме меня… Пустота… До самого края мира. Как не странно, блуждая по этой бесконечной равнине я не испытывал ни голода, ни каких-то еще естественных нужд, разве что, всепоглощающую усталость. Несколько раз я попытался заснуть, свернувшись калачиком на стылой земле, но все эти попытки заканчивались ничем… То ли было слишком холодно, то ли земля была слишком твердой… а может, еще по какой-то причине заснуть я так и не смог… Я хочу отдохнуть! Я хочу в мягкую теплую кровать! Непременно дома! Твою мать, как мне надоел этот поход… Не знаю, сколько я так скитался, тут даже не было деления на день и ночь – вечные сумерки, но спустя семь или восемь попыток заснуть я заметил на краю видимого мира, в невообразимой дали нечто вырывающееся из унылой картины плато… Какой-то едва заметный бугорок на идеально-ровной линии горизонта. У меня будто открылось второе дыхание, собрав скудные силы в кулак, я, что есть мочи, бросился в ту сторону… К этому непонятному объекту я добрался еще спустя черт знает сколько времени. Сказать, что я устал, это значит не сказать ничего… Я был выжат и высушен… А потом повешен аз шкирку на веревочку… «Ох, что-то я развеселился… Не к добру это… Как бы с ума не сойти…» - Подумал я и тихо рассмеялся, рассматривая то, что меня так заинтересовало. При ближайшем рассмотрении это оказалось маленькой ветхой хижиной, сколоченной из грубых досок. Хотя непонятно, откуда строитель хижины взял эти доски… Ведь ни одного деревца нет на многие мили вокруг. Ладно, не важно… Итак, между досками зияли широкие щели. Обойдя домишко по кругу, я обнаружил маленькую дверь. Она была покосившейся, держалась на одной петле и едва слышно скрипела. Я застыл в нерешительности, желание отдохнуть боролось во мне с чувством самосохранения. Наконец усталость взяла верх. С опаской я потянул дверь на себя. Та с душераздирающим скрипом открылась. Я вошел внутрь. Все убранство домика составляла груда пожухлой травы по центру… Но мне эта куча сена показалась подарком богов. В нее можно упасть, в нее можно зарыться, в ней можно поспать. Пошатываясь, я подошел к «постели» и, не раздеваясь (холодно ведь), рухнул в охапку сена, зарываясь в него с головой, как и хотел. Я закрыл глаза и, окунувшись в бессознательную темноту, заснул… Казалось, я всего на секунду смежил веки, а в следующее мгновение мне в лицо уже били лучи солнца. Поморщившись, я открыл глаза и тут же крепко их зажмурил: мне показалось, что я в нормальной комнате, а не в лачуге посреди бесконечной равнины… Сам не свой от надежды, я медленно поднял одно веко. Я лежал на полу, прижимаясь затылком к длинному ворсу ковра. Рассветные лучи лились из небольшого, распахнутого настежь окна. Небо за окном из бледно-синего постепенно серело, вот над подоконником появился краешек нестерпимо яркого солнца и очень медленно пополз вверх… Кровать, застеленная цветастым покрывалом, стенной шкаф, дверцы которого выкрашены в бежевый цвет… Небольшой мольберт в дальнем от меня углу. Рядом с ним гитара, старенькая и потрепанная… Взгляд натыкается на стены, увешанные постерами с изображением каких-то групп… «О! Depeche Mode!» - возликовал я, заметив на стене знакомый постер, точно такой же был у меня, когда я был еще школьником, лет десять назад. Я действительно был в самой обыкновенной, даже немного банальной комнате старшеклассника. На столе, подтверждая мою догадку, грудой лежали тетради, учебники и журналы. Все это познавательное великолепие толстым слоем покрывали фантики от шоколадок и пакеты из-под чипсов… На одном краю стола висел одинокий носок. «Ффух…» - выдохнул я, – «Мне все приснилось… Просто я обдолбался и влез в чей-то дом… А потом вырубился и мне приснился страшный-престрашный кошмар…» - я тихо радовался, лежа на пушистом ковре, когда до меня дошло: - «Твою мать! Я же в чужом доме!» «Надо сваливать и побыстрее, пока меня, взрослого мужика, не обнаружили в детской комнате…» - подумал я, крадясь к окну настолько тихо, насколько это вообще было возможно. Я уже по пояс высунулся в окно, когда заметил в рассветных сумерках, что кто-то крадется к тому же самому окну. Этот кто-то был одет в ужасные мешковатые шмотки, на нос была надвинута кепка. Паренька заметно штормило. «А вот и хозяин комнаты пожаловал… Пьян, собака…» - отстраненно подумал я, поспешно втягиваясь обратно в комнату, - «Куда? Куда спрятаться?! Только не хватало, чтоб меня загребли в полицию, как какого-нибудь маньяка…» Я судорожно метался по комнате, чудом не сшибая все на своем пути, и искал, куда же мне спрятать свое бренное тельце, в то время, как за спиной сосредоточенно пыхтел пацан, пытающийся в пьяном безобразии влезть в окно… «Шкаф! О, шкаф, ты мой спаситель!» - вскричал я про себя, хватаясь за ручку… «Эммм…» - подумал я, когда латунная ручка прошла сквозь мою ладонь не встретив никакого сопротивления. Я вновь попытался ухватиться за ручку. Потом еще раз и еще… Безрезультатно. – «Что происходит, мать твою?!» Хозяин комнаты в это время наконец-то перевалился через подоконник и обернулся в мою сторону. Я приготовился услышать вопли и схлопотать бейсбольной битой под ребра от его папаши, но… Взгляд крупных кофейного цвета глаз мазнул по мне, не задерживаясь. Парень как будто смотрел сквозь меня… По-прежнему не обращая на меня не малейшего внимания, мальчишка снял кепку, под которой скрывались непослушные черные волосы. Швырнул ее куда-то в сторону, затем закинул руки за спину и через голову стянул толстовку. Блеснула гладкая даже на первый взгляд кожа… Настал черед штанов и я невольно отвел взгляд и, краснея, подумал: - «Вот сейчас зайдет его папа и убьет меня за то, что я глазею на его сынка…» Мальчишка бродил по комнате из угла в угол в одних трусах и совершенно меня не замечал, хотя пару раз я едва успевал убраться с его дороги. Бурча что-то себе под нос, он расшвыривал листы, лежащие на столе… Не знаю, что на меня нашло, но мне захотелось обратить на себя его внимание… Наверное, это было временное помутнение рассудка. Я подошел к мальчишке и громко хлопнул в ладоши за его спиной. Он подпрыгнул, как ужаленный и растерянно заозирался. Вновь его взгляд прошил меня насквозь… - Пора завязывать с пьянками… А то так и до белочки недалеко… - прошептал парень, устало потирая глаза. Зевнув во весь рот, мальчишка побрел к кровати. Свалившись поверх покрывала, он пробормотал: - Спать… Майки, спать… За окном во всю светило утреннее солнце. Начинался новый день, и что-то мне подсказывало, что для меня в этом дне нет ничего хорошего… И я оказался прав… Этот день не принес мне ничего хорошего. На меня словно из рога изобилия сыпались сюрпризы, и не сказать, что приятные… Но обо всем по порядку… Как только мальчишка упал на кровать и тут же заснул, зараза, я рванулся к окну. К счастью малолетний (изрек я с заоблачной высоты своих двадцати шести лет) пьяница не удосужился закрыть створки… Серое утро за окном показалось мне лучшим утром в моей жизни. «Свобода!!!» - ликующе вскричал я, перемахнув подоконник в красивом прыжке… Ну надо же покрасоваться? Хотя перед кем тут красоваться… В общем, я перемахнул подоконник и прямо по идеально выстриженной лужайке пошел прочь от дома. Чуть ли не вприпрыжку я дошел до аккуратной садовой дорожки, уходящей за угол дома. И сделав по ней пару шагов в направлении проезжей части… с размаху врезался во что-то. Насколько я помню, на моем пути не было ни дерева, ни столба, ни забора… Что же такое твердое я встретил лбом? Я поднял глаза и ничего не увидел. Что за фигня??? Я будто натолкнулся на невидимую стену. Поднявшись с земли я медленно пошел вперед, вытянув перед собой руки… Спустя пару секунд мои пальцы нашли невидимую преграду, она была гладкой и холодной… Я чувствовал стену под пальцами, но не видел ее… И это, если честно, меня нервировало… Вообще, вся эта ситуация, когда меня никто не видит и, более того, я не могу взаимодействовать с окружающим миром была, мягко говоря, пугающей… Стараясь подавить панику, нарастающую где-то внутри, я пошел вдоль этой стены, касаясь ее кончиками пальцев. Стена окружала дом по кругу. Ни единого зазора или щели… Я водил по ней руками, ища хоть что-то, что помогло бы мне ее преодолеть, но не нашел ничего… Я привставал на носки, шаря в воздухе руками, но верхнего края стены найти не смог… Пару раз я от безысходности просто бросался на стену в надежде пробить ее, но каждый раз меня пружинисто откидывало назад… Я поднимался и снова искал-искал-искал. Спустя несколько часов я устало опустился на землю и уткнулся лицом в колени. Хотелось просто взвыть. Лечь где-нибудь и умереть, только не думать о том, что за чертовщина со мной происходит… «Умереть? А может, я уже умер?» - стало так тоскливо и грустно…Я почувствовал, как губы кривятся, глаза защипало от подступающих слез… И тут меня настиг очередной сюрприз. Откуда-то из-за угла дома раздался веселый стрекот велосипеда. Он постепенно приближался и через пару секунд я увидел мальчика-разносчика газет, выехавшего из-за поворота. Он что-то весело насвистывал и резво крутил педали. Вот он поравнялся с домом, запустил руку в сумку, извлек газету и даже не притормаживая, швырнул ее на газон. Описав в воздухе дугу, газета шлепнулась на траву прямо передо мной. Мельком взглянув на газету, я уже не мог оторвать от нее взгляд. Что-то меня настораживало, но я никак не мог понять, что именно. Я протянул руки и поднял газету… Ага, сейчас, как же! Пальцы прошли сквозь бумагу, как нож сквозь масло, с единственным отличием. Ни единый листок бумаги даже не шелохнулся… Смирившись с тем, что развернуть газету я не смогу, я принялся изучать то, что мне было доступно. Я перечитывал заголовок и начало статьи снова и снова, но ничего не замечал… Что же меня так насторожило? Что-то ускользало от моего внимания, но внутренний голос упорно нашептывал мне, что это «что-то» очень важно... «Дата!» - осенило меня. На самом верху страницы, над названием газеты, было напечатано: «19 march 1999»… Я сидел на лужайке перед этим домом, прислонившись спиной к невидимой стене. Мимо по тротуару проходили люди, спешащие этим ранним утром по своим делам… На работу, в школу или просто погулять… Мимо бежали поклонники здорового образа жизни. Пара старичков, шумно обсуждающих современную молодежь… Скейтер, подрезавший их на повороте… И никто из них не видел меня, парня облокотившегося о невидимую стену… Парня, который скорее всего умер и стал хреновым полтергейстом… Который мало того что помер от передоза и стал гребанным призраком, он ведь еще призрак в прошлом… Десять лет… Сейчас мне… ну, мне в этом времени шестнадцать… Я тощий очкарик, нюхающий кокс втихаря… И я - призрак, которому двадцать шесть… Я призрак… Дерьмо… Если бы я мог умереть еще раз, я бы умер, только бы не было вот этого… Вот этого всего… Твою мать… С тяжелым вздохом я постарался устроиться поудобнее и сполз по стенке чуть ниже, как вдруг потерял опору. Невидимая хреновина за моей спиной исчезла, и я упал на спину… Проорав какое-то грязное ругательство, я поднялся на ноги и пошарил руками в том месте, где пару секунд была стена… Сейчас ее не было!!! Несказанно обрадованный, я сделал широкий шаг вперед, по направлению к дороге и… меня буквально размазало по этой чертовой стенке. Она снова была здесь!! Пнув в запале стену ногой я вновь нашарил ее руками и пошел по кругу, проверяя не появился ли в стене зазор… Потратив полчаса на обход, я понял, что эта невидимая сволочь и не думала исчезать или расширяться, она, просто на просто, немного сдвинулась… Я думаю, нужно пояснить. Стена огораживала некое пространство… то есть, это был правильный круг, с неким центром, и, по всей видимости, сейчас этот центр сместился… Еще несколько минут я просто слонялся туда - обратно по круглой площадке, огороженной невидимыми стенам, уныло повесив голову. Постепенно (что-то я сегодня плохо соображаю) до меня дошло, что центр круга в доме… Что-то, а скорее кто-то, в этом доме теперь центр моей вселенной… Решив, что можно и посмотреть на «центр вселенной», я уселся перед крыльцом и уставился на дверь. Через несколько минут она открылась, и на крыльцо вышел мужчина лет сорока. Он был среднего роста, крепкого телосложения, явно азиатской наружности… Мужчина прошел мимо, едва не заехав мне по лбу своим дипломатом (за что заслужил в свой адрес весьма нелицеприятный эпитет). Судя по тому, что стена за моей спиной никуда не исчезла, он не тот, кого я жду… Тем временем на крыльцо выполз, иного слова не подобрать, парень в комнате которого я очнулся… Его лицо радовало глаз бледной зеленью кожи и ярко-синими кругами под глазами… Да… Вчерашняя ночь явно удалась… Я невольно усмехнулся разглядывая его. Кого-то он мне определенно напоминал, но вот кого… А ладно… Почему-то я был абсолютно уверен, что он не центр окружности, в которую я был заключен. Поэтому я спокойненько откинулся на травку и выжидательно смотрел на дверь… И надо же было такому случиться, что как только мальчишка вышел на дорогу и отошел на десяток шагов от дома, меня поволокло за ним по асфальту… «Шикарно…» - подумал я, гладя в голубое без единого облачка небо и бороздя затылком асфальт… Если кто-то подумал, что этим мои неприятности окончились, то он сильно ошибается… В школе, в которую ходил этот парень, училась хренова туча народа… Я весь вспотел, пока уворачивался от всех этих слепых придурков, которые так и перли на меня… Ах да, они же меня не видели… В общем, пару раз мне не удалось избежать столкновения и эти ребята проходили сквозь меня… Ощущения не из приятных. К счастью, сквозь пол я не проваливался… и это было довольно странно, учитывая то, что сквозь двери я проходил без всяких проблем… - Эй, Шинода! – крикнул какой-то тощий лопоухий парень, подлетая к «моему» парню. «Шинооооода… Какая забавная фамилия…» - Чуваааак! – гнусаво протянул «мой». Далее последовало сложносочиненное рукопожатие… «Боже…» - подумал я и фыркнул. Они еще некоторое время трепались на всякие подростковые темы типа «крутых тачек» и «телочек», я же все это время откровенно скучал. Наконец, прозвенел звонок, и я потянулся вслед за своим «хозяином» в класс. - Ну, наконец-то… - пробурчал я, когда лопоухий ушел на другой конец классной комнаты. Почему-то он меня ужасно раздражал… - Хоть трындеть над ухом не будет… Майк обернулся в ту сторону, где я стоял, и, смотря сквозь меня на парня за моей спиной, спросил: - Ты что-то сказал? - Нет, Шинода тебе показалось… - пробормотал парнишка. Майк отвернулся и потряс головой. - Что-то мне много чего кажется в последнее время… - пробурчал он себе под нос, усаживаясь за парту. - Пить меньше надо, алкач… - хмыкнул я, устраиваясь на полу чуть левее его стула. - Шерман! Че ты сказал, обсосок? – Майк вскочил со своего стула и навис над парнем. - Шинода, ты что охренел? Я вообще молчал! – принялся тот оправдываться. - Ты, уродец, только что назвал меня пьяницей! Или мне показалось?! – распалялся Шинода, не обращая внимания на то, что орет в полный голос. «Мальчишке явно нужно отдохнуть в домике с мягкими стенами…» - Тебе, показалось, Шинода… У тебя белая гарь, чувак! Завязывай с бухлом! - Вот именно! – вставил я свое веское слово, которого естественно никто не услышал… Вот только Майк резко обернулся в мою сторону и пристально всмотрелся в ту точку, где находилась моя голова… Но он-то меня не видел… - Кто это сказал? – в голосе парня появились жалобные нотки. На него во все глаза пялился весь класс с учителем во главе, но ему похоже было пофиг… - Я… - пробормотал я. Во мне проснулась надежда. Неужели этот паренек меня слышит? - Ты… - голос внезапно отказал мне. Я откашлялся и произнес почти шепотом: - Ты меня слышишь? - Да… - таким же тихим голосом ответил Майк, растерянно гладя сквозь меня. - Мистер Шинода? Майк? – испуганно позвал учитель. – С вами все в порядке? * * * - Я прошу тебя, не надо так бежать, Майк! – кричал я, едва успевая за парнем, включившим первую скорость сразу же, по выходе из дверей школы… Мы шли по широкой прямой улице. С обеих сторон тянулись невысокие, не выше двух этажей, дома. В основном магазинчики и кафе. Вокруг было почти пусто. Кроме нас с Майком (меня можно считать за половину живой души) на улице никого не было... И, видимо, это было к лучшему, так как Шинода, повторял как заведенный: -Этого нет… Этого нет… Мне просто чудится… Я вчера нажрался как свинья… а это остаточные явления… - бормотал он себе под нос, торопливо шагая вперед. - Майк! – крикнул я, переходя на легкий бег… Поспеть за этим мальчишкой было невероятно трудно… Он что спортсмен? Ага, чемпион по литрболу… - Я ничего не слышу! – нараспев произнес Шинода, зажимая уши ладонями и еще ускоряя шаг. – Это плод моего воображения! - Плод воображения?! – я не на шутку оскорбился… И испугался если честно, сейчас я был готов поверить во все что угодно. Даже в то, что я, вся моя жизнь – только пьяная фантазия подростка родом из одноэтажной Америки… Я еще немного прибавил шагу и нагнал-таки Майка. Поравнявшись с ним, я заговорил ему прямо в ухо, срываясь на крик: - Придурок! Задница! Может твое воображение так тебя называть?! - Оставь меня в покое! – уже на повышенных тонах рыкнул Майк, исподлобья смотря сквозь меня. - Я бы оставил тебя в покое, если бы мог! – развел я руками. - Я ничего не слышу… И так по кругу до тех пор, пока из-за угла не показался дом Майка. Шинода в два прыжка преодолел ступени крыльца и быстро юркнул внутрь, захлопнув дверь пред самым моим носом. Я даже немного растерялся… И стоял идиот идиотом на этом дурацком крыльце до тех пор, пока не вспомнил, что теперь двери для меня не проблема… Рыкнув для смелости, я шагнул вперед. Перед глазами мелькнула древесина, а в следующую секунду я уже стоял в прихожей. - Фух… - я выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы. Колени мелко дрожали. – Твою мать… - по всему телу расползлась слабость. Впрочем, ее тут же вытеснило раздражение. - Где там этот маленький засранец?! Где ты, маленький засранец?!! – вскричал я. Не дождавшись ответа (естественно!), я решительно прошел в ту сторону, где по моим прикидкам должна была быть комната Майка. Я с ноги открыл дверь… А, черт!!! Нога по колено вошла в дерево… Оказалось это не так весело быть призраком, как это выглядит во всяких комедиях. Справившись с собой, я прошел в комнату. С утра в ней ничего не изменилось, вот только ее хозяин… Он си-дел на полу, привалившись спиной к краю кровати, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Голова опущена, лбом Майк упирался в колени. Мать твою, мне стало так неудобно… Его состояние можно понять. Парнишка шокирован… Ну, а как бы вы себя почувствовали, если бы ни с того ни с сего стали слышать голоса в голове? Тем более, когда вам семнадцать лет? Когда вы учитесь в старшей школе? Черт… Он, наверное, сейчас спрашивает себя или, может, бога, почему это случилось именно с ним… 
Я подошел к Майку и опустился на корточки. Очень захотелось как-то ему помочь. Он был такой… Ну как бездомный щенок, просто невозможно мимо пройти и не пожалеть… Я протянул руку и почти коснулся его щеки, когда вспомнил, что мои прикосновения для него не существуют… Черт… Я поймал себя на мысли, что хочу ощутить под пальцами теплую кожу другого человека… Пусть даже этого паренька… - Эй… - как можно мягче позвал я, все еще сидя перед ним на корточках. - Черт… - он встрепенулся, но головы не поднял. В голосе слышалось такое отчаяние, что я почувствовал себя последней скотиной. – Почему ты не оставишь меня в покое? - Майк… – шепнул я. – я понимаю, как ты себя сейчас чувствуешь… прошу выслушай меня… - Пожалуйста, уйди… - он, наконец, отнял голову от колен. - Если бы я мог, я бы ушел, – с тяжелым вздохом произнес я, по-турецки усаживаясь на полу. - Но я не могу… На мне будто поводок… - я не знал, как объяснить все это так, что бы он понял. - Я не могу отойти от тебя дальше, чем на пятнадцать… или что-то около того метров. - Кто ты? – глухо спросил Шинода. - Я? – я и сам не знал, как ответить на этот вопрос. – Фух… Ну и вопрос… - я нервно засмеялся. – Наверное, я - призрак… Кстати… Меня зовут Честер… 
После пары часов, показавшихся мне допросом в КГБ (парень задавал очень много вопросов), когда я рассказывал Шиноде свою историю, мы решили немного отдохнуть от трепа. Майк развалился на своей ужасно узкой кровати, закинув руки за голову. Ноги в тяжелых кедах покоились на спинке той самой кровати. Похоже он же немного успокоился и свыкся с мыслью, что он стал тем, о ком обычно рассказывают в тупейших сериалах… Что-то вроде «Мальчик и его призрак»… Он периодически бросал косые взгляды в сторону шкафа, рядом с которым я находился по его мнению… На самом деле я уже давно был на расстоянии всего в несколько сантиметров от его лица. Я сидел на полу, облокотившись о край его постели и пристально разглядывая симпатичную физиономию мальчишки. Где же я его видел? Где? Никак не могу вспомнить… Или, может, я просто видел кого-то похожего? - Честер? – неуверенно позвал Майк. Сам не знаю почему, но я упорно молчал вот уже полчаса. – Честер, ты здесь? – он поднялся с кровати и принялся ходить по комнате из угла в угол, водя перед собой руками. Мне кажется. Что с потерей физического тела, я стал как-то странно себя вести… В общем, я поднялся очень медленно и тихо. Чуть ли не на цыпочках я подкрался к парню со спины и придвинувшись к нему вплотную, выдохнул ему в ухо: - Бу! - Блять!! – подскочил мальчишка, смешно взмахнув руками. – Фигли ты так подкрадываешься?! – заявил он, тяжело дыша и шаря вокруг взглядом. - Извини, не удержался! – рассмеялся я. - Если бы я тебя видел, я бы тебе врезал! – запальчиво провозгласил Майк. - Ты бы не смог мне врезать, даже если бы мог меня видеть! У меня нет тела! И вообще, если бы ты меня увидел, ты бы ослеп! – продекламировал я. - Это еще почему? – возмутился Шинода. - От моей неземной красоты! – выпалил я. Эта пикировка меня очень забавляла. - И что ты прям такой красавчик? – спросил Майк, нагло ухмыляясь и, безошибочно определив мое местоположение, подошел вплотную. Вот я все зову его мальчишкой… А в свои семнадцать он не уступает мне в росте… А может и весе, в этих просторных шмотках, в которые он одет ничего не разобрать… Так вот, этот мальчишка стоял ко мне так близко, что будь у меня кожа, я бы наверняка почувствовал на щеке его горячее дыхание… А почему, собственно, горячее? Не знаю, но мне показалось, что у него именно горячее дыхание… Он стоял рядом и насмешливо смотрел куда-то чуть выше моей переносицы. - Расскажи мне, как ты выглядишь. – приказал он. - Эм… - в который раз этот пацан ставит меня в тупик? – Ну… Мы с тобой примерно одного роста… - Тааак… Дальше. - Темные волосы. Карие глаза. - Еще. - Что еще?! - У тебя хорошая задница? – на полном серьезе спросил малолетний извращенец. - Чего? – раненным носорогом взревел я. И тут этот паршивец согнулся по полом от хохота. – Ах ты!!! Ты… Ты… - Извини, не удержался! – сквозь смех простонал Шинода. Отсмеявшись, он повернулся в мою сторону и, мягко улыбаясь, произнес: - Я бы хотел тебя увидеть, Честер… В разговорах и взаимных подначках незаметно пролетело время. Жаркий калифорнийский день, наполненный голосами прохожих, шумом проезжающих машин и прочими звуками тихого богатого пригорода, медленно угас, уступая место ленивым и густым, как патока, вечерним сумеркам. За окном тихо стрекотали цикады. Тусклый ночник, излучающий рассеянный оранжевый свет, стоял на прикроватной тумбочке. Утомленный, Майк то и дело зевал. Я видел, что ему все тяжелее держать глаза открытыми, и он уже откровенно клюет носом. Я, как не странно, по-прежнему не испытывал желания спать… - Тебе пора спать, малыш... – голосом мамаши-наседки протянул я. В ответ Майк швырнул в меня подушкой. Та, пролетев сквозь мою грудь (меткий он, оказывается), врезалась в стену и с тихим «Пуф!» шлепнулась на пол. - Я тебе не малыш, это - во-первых! А, во-вторых… Аа-ах!! – зевнул Майк во всю пасть. – Во-вторых, я не хочу пока спать… - Я и вижу… Давай-ка, растущий организм, залезай под одеяло и спи… А я, так уж и быть, поцелую тебя на ночь. - Только если в щечку! – рассмеялся Майк, скидывая свои шмотки и ныряя под одеяло. – А то я не целуюсь в губы с мужиками… в первый день знакомства… - сказал этот паршивец и засмеялся своим идиотским смехом… Ааа, кого я обманываю… Мальчишка с каждой минутой нравился мне все больше и больше. И его смех. Вовсе не идиотский. И эта его улыбка. И глаза… И вообще… Или мне просто так не хочется быть одиноким призраком? И все эти чувства, которые во мне вызывает пацан – всего лишь привязанность к единственному существу в этом мире, для которого я не пустое место? Буквально… Ну… Пока меня не услышит кто-нибудь еще, проверить это я не смогу, а пока… - Посмотри в окно, Майк… Это не я там бегу целовать тебя? – саркастически протянул я. - Да, ладно тебе, Чез! Я же знаю, ты хочешь! – хитро улыбаясь, Шинода смотрел в мою сторону. - Я тебя не слушаю! – гордо ответил я со своего излюбленного места у шкафа и, дождавшись веселого «Ну и ладно!» тихонько пробрался к изголовью кровати. «Что я делаю?!» - стучало в голове, в то время, как эта самая голова неумолимо опускалась. Всего в паре сантиметров от моих губ была пухлая гладкая щека Майка. Ночник отбрасывал на его смуглую кожу оранжевые блики, отчего казалось, будто парнишка вырезан из дерева… Что за глупости в голову лезут?! Мне казалось, но это естественно была всего лишь игра воображения, что я чувствую тепло, исходящее от его кожи. Мне безумно хотелось… А, черт!!! Я порывисто подался вперед и прижался губами к его щеке. Но я ничего не почувствовал… Отшатнувшись, я в расстроенных чувствах отошел обратно. Некоторое время я стоял и тупо пялился на дверцы шкафа, пока скрип кровати не прервал мои размышления. Я обернулся. Майк лежал на боку и, подперев голову рукой, смотрел на меня. - Ты знаешь, Чез… Хоть я тебя и не вижу, я тебя слышу... – произнес он спокойно, глядя на меня гипнотическим немигающим взглядом. - И что? – стараясь не паниковать, переспросил я. - Я слышал твое дыхание, Честер, когда ты пытался меня поцеловать… - в уголках его губ пряталась улыбка. Дружеская? Или насмешливая? Не знаю… - Тебе показалось, Майк… Спи... – уныло проговорил я, глядя уже в пол. Как хорошо, что он меня не видит, иначе мои пылающие щеки дали ему повод посмеяться надо мной… - Ты не попытаешься поцеловать меня снова? – спросил он, но я в ответ молчал. – Ладно… Спокойной ночи... – пробормотал он, утыкаясь носом в подушку. Мне показалось или в его голосе действительно мелькнуло сожаление? А, ладно… Я растянулся на мягком ворсе ковра и уставился в потолок. Мне предстояла долгая ночь… Майк уже давно спал: я слышал его мерное сопение, прерываемое иногда тихими стонами и неразличимым бормотанием. А я все еще смотрел в потолок. Да, мной полностью владела усталость, какая-то слабость, но заснуть я не мог. И вот, я лежал и думал… Я думал о том, как мне помогло помереть. Думал о Майке, который нравился мне, и о Райане, которому нравился я… Думал о Тэл, которая бросила меня. И, что самое интересное, я не скучал по ней… Думал о том, как мне повезло стать призраком. Да о чем я только не думал… Но это занятие мне скоро надоело. Я порывисто поднялся с пола и… пребольно ударился локтем. Что за черт?! Я же, мать твою, неосязаем!!! Я озирался по сторонам, в попытке понять, что же случилось. На всякий случай пошарил руками вокруг, на тот случай, если стена сжалась… Но нет, это была не стена. Но что же это было тогда? Конечно, у меня было предположение, но проверить его… Поверить в реальность этого предположения, было для меня непозволительной роскошью. Что будет, если я буду надеяться на то, что могу влиять на окружающие меня предметы, а на самом деле это окажется не так? Черт… Но если я не попробую, я так и не буду уверен… Я не буду знать это наверняка, а что хуже неизвестности и догадок? Намерения намерениями, а встать и дотронуться до чего-либо я все не решался. Еще пара часов протекло в борьбе с собой, но, наконец, я оторвал свою призрачную задницу от пола и медленно подошел к столу Май-ка. Решив, что стоит начать с чего-то полегче, я протянул руку к листу бумаги, исписанному торопливым почерком Шиноды. Медленно и осторожно я протянул руку и двумя пальцами сжал уголок листка. Пальцы кольнуло электрическим разрядом. Я замер. Секунду я ничего не чувствовал, но потом к моим пальцам вернулась чувствительность… Сначала я ощутил гладкую, чуть скользкую поверхность бумаги. Затем ее почти несуществующий вес. Не веря своему счастью, я медленно потянул за край листка. Тот подался на пару сантиметров, после чего опал обратно на стол… Черт!!! Ну да ладно… У меня вечность впереди. Тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться! И снова серый рассвет за окном сменился цветастым утром. Облака, застилающие просыпающееся небо, окрасились в золотые и насыщенно-розовые тона. Подсвеченные снизу встающим солнцем, они были невероятно красивы, и, пожалуй, были находкой для художников или же фотографов… Да и для любой другой артистической натуры. Но только не для меня. Я боролся с листком. Моим рекордом стало удержание бумажного подонка на ладони в течение семнадцати секунд. И я, черт возьми, был чрезвычайно обрадован своими успехами… Что ни говори, а вчера я свободно проходил сквозь двери, а сегодня уже держу в руке листок… И пусть хоть кто-то попытается сказать мне, что это не круто… Ха-ха!!! Никто мне ничего не скажет! Потому что меня никто не видит! Ахаха!! Да-да шутка-самосмейка. Сам шучу, сам смеюсь… И пусть кто-нибудь попытается мне сказать… Итак, в этом приподнятом настроении я и застал пробуждение моей спящей красавицы. Со стороны постели послышался шорох и я мгновенно обернулся, чтоб пожелать Майку доброго утра. Из-под одеяла показалась сначала одна рука, затем вторая… Я только сейчас заметил, какие у него красивые руки… Длинные музыкальные пальцы сжались в кулаки – Майк сладко потягивался. Вот показалась голова. Волосы были растрепаны… даже сильнее, чем обычно. Мордашка заспанная и такая непередаваемо милая, что у меня просто дыхание перехватило… Почувствовав себя грязным извращенцем, я отвернулся… Но подтверждая собственную теорию о «грязном извращенце» я продолжал краем глаза наблюдать за Шинодой. Он сел на кровати, и одеяло соскользнуло, открывая моему бесстыжему взору гладкую без единого волоска грудь. Кожа смуглая и ярко выделяется на фоне светлого постельного белья. Майк снова потянулся и под его кожей прошлись жгуты мышц. «Просто не думай об этом…» - внушал я себе, жадно следя за каждым движением молодого тела. Майк спустил ноги с постели и встал. Вальяжно прошел к двери в коридор, демонстрируя упругие ягодицы, обтянутые тканью боксеров. Выглянув в коридор, он вышел, видимо, направляясь в ванную. Как только он скрылся за дверью, я перевел дыхание. Подумать только, призраки также могут испытать возбуждение… Что гораздо хуже, так это то, что протоплазменный член, похоже, тоже умеет вставать… Я посмотрел вниз. Так и есть, ширинку бесстыже топорщила эрекция… Ну и что мне с этим делать? Кое-как, пыхтя и думая о мертвых щеночках, я справился с этой проблемой, но тут вошел Майк. Весть такой живописно влажный после душа и в одном полотенце вокруг бедер… Ну что ты будешь делать… Он обернулся оп сторонам, будто в поисках что-то и тихо позвал: - Чез? - Д-да? – сдавленно ответил я, не в силах отвести взгляда от капли воды медленно стекающей по шее Майка. - Доброе утро! – Шинода улыбнулся, и мне показалось, что эта улыбка осветила всю комнату. - Доброе… - выдохнул я. - Ммм… Чез, ты не мог бы выйти? – нерешительно протянул Майк, смотря в пол. - А что такое? – удивился я. - Я хочу переодеться… - О… О, да-да, конечно! – засуетился я и поспешно вышел за дверь. – Майк, я уже в коридоре. – Шинода не стал закрывать дверь, что меня немного смутило. Может, он мне доверяет… А может, он помнит, что двери для меня не проблема… Хм… Прошло несколько минут, и из-за двери послышался голос: - Можешь заходить, Честер. Я послушался. Он стоял у стола ко мне спиной и кидал в сумку какие-то учебники. Вот он оборачивается, смотрит на меня и на его лице появляется выражение полной растерянности и удивления. Сумка выпадает из его пальцев, а сам он медленно садится на пол. Смотрит на меня огромными испуганными глазами. Я подбежал к нему и, страшно нервничая, спросил: 
- Майки, что?! Что случилось?! - Ты знаешь… - он неуверенно улыбнулся, затем продолжил: - Я… Я тебя вижу, Чез. Он прямо смотрел на меня, и постепенно на его лице проступала улыбка. Он склонил голову набок, испытующе оглядывая меня, и произнес: -Ты красивый… - я был немного шокирован такой сменой настроения, но виду не подал. Майк между тем продолжил: - Ты действительно красивый... Я почти ослеп... – его улыбка стала шире. Я отвел глаза, чувствуя, как мои щеки заливает краска. Откашлявшись, скучающим тоном произнес: - Майк, ты меня пугаешь. - А мне нравится тебя пугать… – произнес он, придвигаясь ко мне вплотную. Его голос был ровным, на лице застыло спокойное, даже немного отрешенное выражение. – Я думаю, ты очень мил, когда смущаешься… - Он склонил голову, заглядывая мне в лицо. – И ты знаешь, я прав… Ты очаровательно краснеешь, Честер… - Майк, ты меня очень пугаешь… - пробормотал я, не зная, куда деть глаза… Мы сидели на полу, освещенные лучами утреннего солнца, льющегося в окно, и молча смотрели друг на друга. Майк беззастенчива шаря взглядом по всему моему телу и лицу, я наклонив голову и скосив глаза в его сторону. Он еще подался вперед, так, что наши лица были всего в нескольких сантиметров одно от другого. Слегка прикрыв глаза, он заговорил внезапно осипшим голосом: - Честер, я хочу тебя поцеловать… - М… Майк, ты ведь шутишь, да? – заикаясь на каждом слоге, переспросил я, не делая, впрочем, попыток отстраниться. Я одновременно и боялся и надеялся на то, что он не шутит. - Нет… - Майк широко улыбнулся. - И ты можешь мне не верить, но это даже не эксперимент… - придвигаясь еще ближе, хотя ближе, казалось, некуда. – Я давно определился со своими предпочтениями… -он заглянул мне в лицо, и встретив мой взгляд, еже не отпускал его. – Ты мне нравишься, Честер. Действительно нравишься… - То есть ты… ну… гей, Майк? – оторопело пробормотал я. Мне не верилось, что семнадцатилетний мальчишка с такой легкостью признается в своей… альтернативности…. Пусть даже призраку. - Угу… - сказал он с ухмылкой. – И ты знаешь, Честер… я все еще хочу тебя поцеловать. - Зачем? – тупо переспросил я. - Зачем я хочу тебя поцеловать? – он усмехнулся. – Ты просто очарователен… - закатил глаза к потолку. - Но если честно, ты мне понравился с самого начала… - Он замолчал на секунду. - Такой милый, что ли… Такой забавный… Помнишь, я спросил какая у тебя задница? – он приподнял бровь. «О. Боже. Мой.» - подумал я. - Так вот, сейчас я вижу, - он склонил голову и стрельнул глазами вниз, после чего я снова пожалел о том, что на мне обтягивающие джинсы. – Она действительно хороша… - он наклонился вперед, и я подался ему на-встречу, сам того не желая. – Я знаю, мы не сможем почувствовать друг друга… - Я слышал его дыхание так близко. – Но… Просто представь, что мы… можем целоваться… Наши губы соприкоснулись, и я почувствовал что-то похожее на то, что испытал, когда пытался поднять лис-ток. Легкое покалывание, а потом… тепло… Воображение услужливо подсказало, какой вкус мог быть у его поцелуев. Ментол и лимон – привкус зубной пасты. Мягкие нежные губы. Бархатистая внутренняя поверх-ность рта… Сладко… - Майк? Ты, почему сидишь на полу, милый? – раздался над нашими головами голос. Мы резко подались в стороны друг от друга, забыв, что меня, собственно, не видно… - Просто ритуал, мам… У меня сегодня тест. – весело проговорил Майк, поднимаясь с пола и лукаво смотря в мою сторону. – Ну, я побежал… - Майки, а как же завтрак? – удивилась мать Майка. - Перехвачу что-нибудь по дороге! Пока… Уже на остановке в ожидании автобуса, я протянул недовольно: - У меня такое ощущение, что это не тебе шестнадцать лет, а мне… - Майк только усмехнулся в ответ. День в школе прошел весьма обыденно. Несколько раз я пытался заговорить с Майком, но он отделывался односложными ответами. И его можно было понять: не все старшеклассники снисходительны к знакомым, говорящим с воздухом. В том же ключе прошла и дорога домой. Я что-то спрашивал, Майк отвечал «Да – нет – не знаю» и замолкал. Наконец мы добрались до дома. Бросив короткое «Привет!» матери, Майк рванулся в свою комнату. Тяжело вздохнув, я поплелся за ним. Едва я переступил порог комнаты, как Майк захлопнул дверь и стремительно подался ко мне. Вновь все повторилось. Секундный удар током, потом мимолетное ощущение прикосновения тела к телу и вот уже Майк прижимается грудью к полотну двери, а я, пройдя насквозь его тело, стою чуть позади… - Какого хрена ты творишь?! – прошипел я, резко оборачиваясь к нему. Он секунду постоял, уткнувшись лбом в дверь, потом медленно повернулся и посмотрел на меня расстроено: - Значит, я по-прежнему не могу к тебе прикоснуться? - Прикоснуться? Ко мне? – переспросил я, медленно закипая. - А мое мнение никого традиционно не интересует? Может, я не хочу чтобы ты ко мне прикасался! - окрысился я, но когда заметил, какими глазами он на меня смотрит, немного стушевался: - И не смотри на меня так, малолетний маньяк! - Маньяк-маньяк! Только и повторяешь это! А что если я просто влюбился?! – воскликнул он и, взмахнув руками, шагнул ко мне. - Очнись, Шинода! – я старался выглядеть суровым. – Мы второй день знакомы. Ты несовершеннолетний… У тебя гормоны играют! – я запнулся. – И вообще, я же мертвяк! Призрак! Меня положено бояться, а не любить! - Что если я влюбился, только услышав твой голос?! – он сделал еще один шаг в мою сторону. - Только выслушав твою историю! – его глаза подозрительно заблестели. – Что если я так хотел увидеть тебя, знать, как ты выглядишь, что всю ночь не спал и думал о том, какой ты на самом деле?! А?! Что тогда?! Он, тяжело дыша, смотрел на меня. Не дождавшись от меня ни слова, Майк зачастил, то и дело запинаясь: - И не говори мне, что ты не чувствуешь того же! С того самого вечера, как я напился, я чувствовал на себе чей-то взгляд! Еще до того, как узнал о тебе! – он обвиняюще ткнул в меня пальцем. Потом замолчал на полминуты, смотря в пол. Поднес к лицу руки и пробормотал: - Прошу тебя, только не говори, что и тебе плевать на меня! – он подошел близко-близко и я увидел, что странный блеск в его глазах ничто иное как слезы. - Майк… Майк… Я просто не знаю… - А что ты чувствуешь, Честер? – прошептал он, заглядывая мне в лицо. И я решился… «Семнадцать секунд…» - подумал я, придвигаясь ближе, вспоминая, что я делал вчера ночью, чтоб почувствовать листок бумаги. Укол током. Раз. Удивленный взгляд Майка, когда он чувствует прикосновение моей руки. Два. Я обхватываю его руками за плечи. Три. Прижимаю к себе так крепко, как только могу. Четыре. Его одновременно испуганный и удовлетворенный вздох. Пять. Прижимаюсь щекой к его теплой шее. Шесть. Он зеркально повторяет мое движение. Семь. Поворачиваю голову и мимолетно касаюсь губами нежной кожи за ухом. Восемь. Он ерошит пальцами волосы на моем затылке. Девять. Я целую его в щеку. Десять. Какая нежная кожа. Одиннадцать. Нахожу губами его губы. Двенадцать. Он чуть приоткрывает рот, впуская меня. Тринадцать. Приняв его приглашение, пробую на вкус. Четырнадцать. Действительно, ментол и лимон. Пятнадцать. Робкое соприкосновение языков. Шестнадцать. Так приятно… Семнадцать… Люблю… Ааа… К черту все! Восемнадцать… Ощущения начинают таять… Пропало тепло. Пропало ощущение сладкого поцелуя. Пропало все. Даже свет. Мне стало дурно. Усталость, копившаяся все это время, неподъемным грузом упала на плечи. Я покачнулся и медленно осел на пол. Словно сквозь вату до меня доносился взволнованный голос Майка: - Честер?! Честер!! Кажется, я потерял сознание. На секунду мне почудилось, что я в свободном падении, затем это ощущение пропало, уступив место, ставшей уже привычной, слабости. В глаза бил яркий свет. Нестерпимо белый и острый. Где-то слева слышалось гудение какого-то механизма, какой-то писк... Я попытался открыть глаза, сквозь щель между веками ударил свет и я оставил эту затею. В уши ворвался взволнованный женский голос: - Мистер Беннингтон? Сэр, вы меня слышите?… - Честер! Честер, прошу тебя, очнись! Умоляю! – плачущий голос Майка на ТОЙ стороне. - Майк… - шепнул я высохшими губами и провалился в темноту. - Майк… - просипел я и улыбнулся. - Черт, Чез!!! – его взволнованное лицо проступило из теней, окружающих меня. – Не пугай меня так больше! - Я постараюсь, малыш… - ответил я и протянул руку, чтоб коснуться его щеки. И я не почувствовал под пальцами ее теплой гладкости. - Я так испугался, Чез… - Майк сидел рядом со мной на полу, низко опустив голову и рассматривая свои руки. – Когда ты… когда ты УШЕЛ… - И… и как это случилось? – пробормотал я, во все глаза глядя на него. - Сначала все было хорошо… Мы целовались, – он неуверенно улыбнулся, бросив на меня мимолетный взгляд. - Ну, это я помню, – улыбнулся я в ответ, стараясь удобнее устроиться на жестком полу. – А что было потом? – спросил я, испытывая острое желание взять его за руку. - А потом… Ты как будто начал таять… - он запнулся и, шмыгнув носом, продолжил: - Секунду назад я обнимал тебя… Чувствовал тебя… И вдруг ты стал просачиваться сквозь пальцы. Как вода или песок. Ты становился прозрачным… - его голос становился все громче, пару раз он всхлипнул. – Ты упал и… и я уже почти не видел тебя… Только контур… - он прижал руку к глазам, стараясь скрыть слезы. – Я звал тебя! Все звал и звал, а ты никак не приходил в себя… - Майк, малыш… Прости меня… – шептал я, но он, казалось, меня не слышал. - Я подумал, что ты решил умереть… до конца… уйти от меня, потому что я тебя достал… - все так же прижимая к глазам руку. Я видел, как рукав его толстовки медленно пропитывается слезами. - Майк! Не говори глупостей… Ты не виноват ни в чем… - Нет, я виноват! Если бы я не лез к тебе со своими дурацкими поцелуями, ничего бы этого не случилось! – вскрикнул он, отнимая руку от лица и смотря на меня несчастными глазами. - Майк! Никто не виноват! Просто так совпало, малыш! – я напрягся и схватил-таки его за руку, но он тут же вырвал ее и, вскочив, выкрикнул: - Нет! - Майк, послушай… - начал, было, я, но он перебил меня: - Не делай так больше! – он сжимал и разжимал кулаки, на лице застыло выражение полнейшего отчаяния. - Что... Почему? – опешил я. - Я… - он медленно опустился на пол чуть поодаль от меня… так, чтобы я не мог до него дотянуться. – Я не хочу, что бы ты исчез навсегда, Чез… -Я никуда не исчезну, малыш… – прошептал я, придвигаясь к нему. - Давай договоримся, Честер… Никогда больше так не делать. – сказал Майк, пряча взгляд. - Как не делать? – с улыбкой переспросил я. - Не нужно больше целовать меня… Обнимать… Брать за руку… Не нужно больше чувствовать меня… - в конце фразы его голос стал почти не слышен. - Майк… Что ты такое говоришь? - Чез… Просто будь со мной и все. Я не хочу, чтоб ты исчез… - ответил Майк, наконец, решившись посмотреть на меня. - Я тоже не хочу исчезнуть…. Не хочу уйти от тебя. Я… - говорил я, протягивая к нему руку. - Что? Что ты? – спросил он печально. - Я люблю тебя, Майк. – странно, как легко я сказал это… как будто давно знал это. С абсолютной уверенностью. Как будто говорил о цвете неба. - Я тоже люблю тебя… - так же легко ответил он, ложась рядом со мной на пол, поворачиваясь ко мне лицом. Да. Я люблю его. Мальчишку, который младше меня на девять лет. Который жив. Которого я никогда не смогу обнять… если только не хочу, чтоб эти объятия стали последними… Он – центр моей вселенной. Он моя жизнь… И не потому, что я не могу отойти от него больше чем на десяток метров. А потому что Майк, мой Майк, единственный человек в этом мире, да и в любом другом, который мне дорог… Не знаю точно кем я стал для него. Приключением. Экспериментом… Или же он действительно любит меня, бесплотного духа. Ноя никогда и ни за что не хочу оставить его… - Я люблю тебя… - повторил я. Еще долго мы лежали на ковре посреди комнаты. Смотрели друг на друга. Улыбались. Молчали или шептали какие-то глупые нежности… И я чувствовал себя таким счастливым, как никогда раньше, в той, смертной жизни... И потянулись размеренные дни, наполненные нежной болтовней, шутками, улыбками и этой бесконечной влюбленностью… Пару раз я забывался, и на «семнадцать секунд» вновь становился живым… Но каждый раз Майк вовремя останавливал меня. Каждый раз после очередного «забытья» Майк еще несколько часов ходил хмурый и подавленный, а не переставал просить прощения… Дни шли, и с каждым днем крепло понимание того, что мне мало просто находиться рядом, мне мало тех коротких моментов, когда я мог чувствовать, на самом деле чувствовать моего Майка… И более, того, я понял, что и Майку мало этого… 
В тот день, не помню, какой по счету, мы с Майком лежали на лужайке позади дома и переговаривались. Точнее говорил я, а Майк только моргал, подтверждая или опровергая то или иное мое предположение. Моргнул значило «Да», оставил глаза раскрытыми – «нет»… Это было что-то вроде забавной игры… - А скажи мне, Майки… Ты уже когда-нибудь занимался сексом… Не сам с собой, я имею в виду… - ехидно спросил я. Майк изогнул бровь, пряча улыбку в уголках губ, и моргнул. Ах, вот как? - Я знаю эту счастливицу? Мальчишка поколебался секунду, после чего медленно моргнул. Интересно… - Ммм… Это была та шатенка? Анна, кажется? Она ведь все время около тебя ошивается… Майк моргнул. - Ну и как это было? – ухмыльнулся я, надеясь его смутить. Мальчишка состроил выразительную гримасу и поболтал в воздухе пальцами. Будто говоря «Так себе». Потом посмотрел на меня, при чем его лицо озарила улыбка, которую я уже успел узнать. Эта широкая, сводящая с ума, улыбка чеширского кота означала только одно – мой мальчик что-то задумал. 
Он поднялся с травы и, не торопясь, пошел к дому. Мне ничего не оставалось кроме как последовать за ним. Он шел впереди, покачивая бедрами, явно дразня меня, и тихо посмеивался под нос. Ой, что-то будет… Ко-гда Майк становится таким, стоило ждать чего-то на самом деле сумасшедшего. Помнится, в прошлый раз, когда он вел себя так, мы чуть ли не до инфаркта довели директора школы… Ну подумаешь, поднял я листо-чек с его стола… И повертел им перед носом у ошалевшего директора… Мелочи какие… Что же ты задумал на этот раз, Майки? Едва мы зашли в комнату Мака, как он закрыл дверь на задвижку, затем, все еще молча, он сделал пару шагов к постели, не отпуская при этом моего взгляда. Затем медленно стянул футболку… - Майк? – он лишь улыбался в ответ. Вот он скинул кеды. Стянул штаны и взялся за резинку боксеров… - Прекрати! – выпалил я, не в силах оторвать взгляда от его почти обнаженного тела. Но он только тихо засмеялся и решительно потянул пояс трусов вниз. А я стоял как дурак и смотрел на моего Майка. На голого Майка. Улыбающегося самой обольстительной улыбкой. – Майк, ты только измучаешь нас обоих… - Ну же, Честер… Я шагнул к кровати, и тут что-то случилось… Я не знаю, что это было, но на секунду мир погас, после чего вспыхнул. Запахами. Ощущением тепла. Осязанием. Я смотрел на мир глазами Майка. Я был Майком. Но и собой тоже. Как будто две души в одном теле… - Честер? – шепнул Майк… нет, его голос раздавался в моей… в нашей голове. - Я здесь. – подумал я, уверенный, что он меня услышит. - Что произошло? – испуганная мысль. - Я не знаю… - Чез… Я чувствую тебя. - И я… Рука Майка потянулась к так и не снятым боксерам. Наша рука. Моя руку. Наша рука аккуратно потянула вниз резинку. Все ниже и ниже, задевая напрягшуюся плоть… По телу прокатилась короткая волна удовольствия… - Майк! Честер! – одновременно. По нашим соединенным мыслям песком рассыпается тихий мыслешепот Майка: «Чееес… Чееес… Так… Так… Еще раз!». Но мы понимаем, что торопиться нельзя… Кто знает, когда вновь выпадет возможность насладиться друг другом. Чувствами, эмоциями, любовью, нежностью и страстью? Поэтому я шепчу: «Нет, малыш… Не нужно спешить…» Я слышу где-то глубоко внутри нашей головы недовольное хныканье, оседающее на подкорке. Наши губы окрашиваются улыбкой, наполовину умоляющей, наполовину хищной. Желание раскаленной каплей железа скатывается по позвоночнику и взрывается в паху… Я давно хотел это сделать… Мы давно хотели этого… Мы запускаем руки в волосы Майка. Пропускаем их сквозь пальцы, чувствуя их гладкость и шелковистость… Левой рукой мы нащупываем мочку уха. Правой мы медленно спускаемся по шее на ключицу… Какая нежная тонкая кожа… «Как бы я хотел ее поцеловать… Ощутить ее вкус…» Проводим раскрытой ладонью по линии нижней челюсти и случайно задеваем пухлую нижнюю губу. Сдав-ленный вздох вырывается из груди Майка. Обеими руками следуем рельефу скул и бровей, высокого лба. Ресницы щекочут кожу ладоней… «Чес… Люблю тебя…» Дрожащие пальцы касаются прикрытых век, ощущая трепет ресниц… Господи… «Люблю тебя тоже…» Рука находит губы. Такие пухлые… сочные… сладкие… Чуть приоткрытые сейчас. С них срываются горячие вздохи, обжигающие ладони, оседающие на кончиках пальцев… На секунду контроль переходит к Майку, и он касается языком кончиков пальцев. Почти болезненная судорога удовольствия прокатывается по телу. «Ммм… Майк… Ты меня с ума сводишь…» «Это еще что…» Целует пальцы. Тянется чуть вперед и прикусывает их своими ровными белоснежными зубками. После чего обхватывает их губами и слегка посасывает… И нам обоим сносит крышу от этой развратной ласки. С губ срывается полустон-полурык… Его? Или Мой? «Я так хочу тебя, Чес…» Наша правая рука опускается на левое плечо и медленно спускается до кисти. Пальцы переплетаются, и это так чертовски приятно, что в глазах темнеет. Мы подносим сплетенные пальцы к губам и нежно их целуем… Вновь контроль перехватывает Майк. Ухмыляется и, подавшись вперед, проводит кончиком языка по венам на запястье. Медленно. Горячо и влажно целует руку… Он отпускает контроль… Влажные пальцы спускаются вниз, проводя дорожку по чувствительной коже шеи до ключицы. Потом спускаются ниже, еще ниже и находят соски. Ласкают, щиплют, сжимают их… Чуть выкручивают, от чего соски мгновенно твердеют. «Чессссс…» Руки спускаются еще ниже. Это наше общее желание. Наше движение. Ощущаем под пальцами влажность кожи, покрытой испариной. «Я бы хотел облизать тебя с головы до ног…» Стон срывается с губ. И в этом стоне смешались желание, нетерпение, сладость… Руки скользят по гладким бокам. Переходят на плоский живот и принимаются его поглаживать. Тело Майка начинает слегка подраги-вать. Он извивается под прикосновениями наших с ним рук. Он шипит и выгибается им навстречу. «Щекотно». Мы смеемся. Руки тем временем, спускаются еще ниже и застывают на поясе, где еще совсем недавно была резинка боксеров. Вот оно самое чувствительное местечко… Наше тело вздрагивает от простого прикосновения кончиками пальцев. Руки неподвижно застывают в этой области под пупком. Стоны срываются с губ, становясь все громче и отчаянней… «Н-нет… Не мучай меня… Пожалуйста!» Усмешка. Руки спускаются ниже. Ниже. Ниже… Неуклонно двигаясь к напряженной плоти. Но обходят сторо-ной самое лакомое местечко, лишь слегка задев редкие темные волоски. Вновь разочарованный, плачущий стон… Облизываем губы… Нет… Майк облизывает губы. Это – маленькая месть. Он проводит языком по губам, сначала по верхней, потом по нижней. Медленно. Тягуче. Чуть прикусывает их. Все тело неистово извивается. Просит ласки. Просит разрядки… «Маааайк…» Ладони оказываются на бедрах. На их внутренней поверхности. Мы медленно двигаем их вперед, к коленям. Повинуясь нашему приказу колени сгибаются и теперь мы можем ласкать и их тоже… «Аххх… Мать твою… Как давно я хотел прикоснуться к тебе…» Ладони возвращаются. Вверх… Но – очередной разочарованный вздох – снова не задевают самого главного. Медленно опускаются на выступающие тазовые косточки. Недолго ласкают их… Затем медленно и аккуратно проскальзывают между простыней и телом Майка. Сжимают и мнут упругие ягодицы… Майк затихает. У него уже просто нет сил на стоны. Он просто хрипло дышит и почти неслышно шепчет: «Честер!» Левая рука, наконец, обхватывает член у самого основания. Медленно… Очень медленно проводит вверх по всей длине. Сжимает головку, чуть надавливая на нее большим пальцем. «Чез!!!» «Люблю! Люблю! Люблю тебя, Майк… Милый мой… как я хочу тебя трахнуть!» Наши губы разрываются в широкой улыбке. Его улыбке. Он отнимет правую руки и долго облизывает пальцы. Так долго, что хочется кричать в голос от осознания всей порочности происходящего сейчас… Тем временем, левая рука все быстрее ходит вверх-вниз по члену. Права рука оглаживает промежность… И… «Твою мать!!! Аххх… Это! Просто! Невероятно!!!» Левая ладонь еще быстрее движется по стволу, все ускоряя ритм. Ее уже почти невидно… «Мммайк!!!» … Пальцы мягко надавливают на вход в юное тело. Один палец, обильно смоченный слюной, входит внутрь. Мы шипим от удовольствия и от боли одновременно: «Аххх… Мать твою так…» «Чесссссс!!!» Входит второй палец. Два пальца с заметным усилием двигаются внутри… Растягивают. Ощущая девственную бархатистость внутри. Движения ускоряются. Вскоре обе руки движутся почти в едином ритме, заставляя тело биться на постели…Жар. Болезненное удовольствие. Желание… Раздается слитный крик. Хриплый. Преисполненный таких разных чувств… Расплавленное солнце плещется под веками. Сердцебиение громом отдается по всему телу. Морским прибоем затапливая каждую клеточку тела. Тук-тук-тук… Майк… Честер… Люблю… Тебя… И я… Спи… * * * И снова… Снова это белое помещение – больничная палата. Писк и шуршание каких-то автоматов. Снова это удивленное «Сэр?» Снова яркий свет, бьющий в глаза. - Нет… Нет-нет… - шептал я, зажмурив глаза. – Не хочу… Майк… Майк! Я ухватился за воспоминания о нем, как за спасательный круг. Майк. Мой Майк… Я не хочу жить без тебя. Майк. Я вспоминал его улыбку, блеск его глаз, их выражение, когда он смотрит на меня… Майк. Майк! Майк!!! Мне как будто дали поддых… Огромный невидимый кулак вышиб из легких воздух и приподнял меня над кроватью. Мельком заметив на больничной койке какой-то бледный силуэт, я понесся с невероятной скоростью назад. Или вперед. Вверх или вниз. Чувство направления пропало. Я падал в темную бездну… - Майк… - просипел я, поднимаясь с пола в комнате Майка. Мой мальчик все еще был в постели. Он спал. Я подошел к нему на негнущихся ногах и протянул руку, представляя, что я могу почувствовать под пальцами тепло кожи, шелк волос. Что могу просто дотронуться до него и стать таким же живым как он… Майк. Мой Майк… Мой ангел. Хм… Сейчас, раскинувшийся на кровати, обнаженный, покрытый подсыхающей испариной, он никак не походил на ангела… разве что падшего. Мой. Идеальный. Прекрасный. Порочный. Любимый. Мой падший ангел… Майк… Его веки задрожали. Вот очень медленно открылись глаза. Взгляд цвета кофе. Люблю. Его. Его взгляд. - Честер… - прошептал он улыбаясь. Я наклонился и прижался в поцелуе к его мягким губам. Сколько сил я потратил на этот поцелуй? Не важно… - Майк… Я хочу сказать тебе… Майк, помни, я люблю тебя. Будто почувствовав, что творится что-то неладное, Майк нахмурился и приподнялся, опираясь на локоть. Испытующе глядя на меня, он спросил: - Чез… Что происходит. - Я… Я не знаю, малыш… Но… - мне пришлось откашляться, так как жгучая боль в груди не давала мне нормально говорить. – Майк, я не знаю, что происходит… Мне так плохо… Может, пришло время мне идти на свет… - жалкая попытка пошутить не увенчалась успехом: Майк хмурился все сильнее. - Честер, прошу тебя, не говори загадками. Что происходит? Мне было так больно, что я не выдержал и присел на пол. Дыхание вырывалось из груди с хрипами. Боль. Как будто меня било током. Прошивало насквозь. Боль зарождалась в груди и молниями расходилась по всему телу, заставляя изо всех сил сжимать зубы. - Майк… Запомни! Я. Люблю. Тебя. – меня шатало. Я опустился спиной на мягкий ворс ковра. - Чез! Прошу тебя! Ты меня пугаешь! – он смотрел на меня огромными глазами. – Честер… Я тоже люблю тебя!!! И тут я как будто провалился сквозь пол. Далеко наверху остался Майк. А я летел вниз с такой скоростью, что в ушах свистел ветер. Я падал. Я падал так долго, что смог бы пару раз прочитать «Войну и мир». Темнота вокруг постепенно становилась плотнее, гуще. Она прижималась ко мне все ближе. Обволакивала меня и через пару минут я уже не видел своего тела. А потом… Потом темнота забралась внутрь. Падение. Темнота. Обрыв… * * * - Мистер Беннингтон? – какой-то подонок оттянул мое правое веко и светил в глаз отвратительно ярким фонариком. - Есть такой… - просипел я и сам поразился насколько жалко звучал мой голос: его было едва слышно за шу-мом медицинской аппаратуры. - И где он? – брови врача приподнялись. - Это я… - все так же жалко просипел я. – Почему… мне так… трудно говорить? - Вы полтора месяца пробыли в коме, вызванной передозировкой наркотиков, алкоголя и медицинских препаратов… И все это время вы не говорили, сэр… - Понятно… - пробормотал я и отвернулся от назойливого медика. - Сэр? – он показал мне свою руку с растопыренными пальцами. – Сколько пальцев вы видите? - Хм… - я сфокусировал взгляд на пятерне доктора… - Шесть? – протянул я, чувствуя какой-то подвох. - Н-да… Выписывать вас рановато… - со вздохом пробормотал врач. Меня пичкали таблетками и ставили капельницы. Втыкали в вену устрашающего размера шприц, наполнен-ный какой-то гадостью, от которой по телу расползалось жжение. Каждый день сумасшедшие медики проводили сотни проверок, прилепляя к моей коже датчики. И так уже почти неделю. И за всю эту гребанную неделю никто из моих так называемых друзей и любимых не удосужился меня навестить. С отцом все было ясно. Со времен их с мамой развода он никогда мной не интересовался. Мамуля наверняка скорчила презрительную мину и выдала что-нибудь вроде «Наркота совсем ему мозг проела!». Еще бы кому хочется иметь сына наркомана? Ведь это так не добропорядочно… Хотя она и заплатила за лечение и реабилитацию. И, скорее всего, дернула за какие-то свои ниточки, уж слишком хорошо со мной обращались в этой больничке… Тэл, судя по всему, даже не знала, что я чуть кони не двинул. А если бы и знала, навряд ли она бы примчалась сюда, чтоб встать в изголовье моей койки и держать меня за руку, пока медсестра обтирает меня влажной губкой… Амир и Райан, похоже, вообще забыли о моем существовании. Скорее всего, мои дружки в сладком дурмане трахают каких-нибудь девчонок… или, мальчишек. Обидно, конечно… Райан! Как ты мог забыть обо мне, мерзавец?! А черт с ним… Но это все было так незначительно. Все мои мысли были заняты им. Моим Майком. Мальчишкой, в которого я влюбился за три дня… Ох, Майк… Ты был? Ты был на самом деле? Или все это время я просто-напросто валялся на больничной койке, обвязанный трубками, и бредил? Ты – мой сон? Или ты был на самом деле? Майк? О, Господи!! Как я скучаю по тебе, малыш… Мне не было так плохо никогда. Так тоскливо и одиноко, что я готов был выть на Луну… Пару раз мне приходила в голову идея сделать с собой что-нибудь, лишь бы вновь увидеть тебя. Но после парочки доз успокоительного, вколотого мне добренькими санитарами, я осознал, что теперь на мне висит клеймо «СКС» - «Склонен к суициду»… Насколько я понял, теперь ко мне приставят психолога-наблюдателя, чтоб тот проводил со мной ежедневные душеспасительные беседы… Если бы я знал, что в мою программу страхования входит такое... Я бы наверное убил своего страхового агента. Но были и хорошие новости. С работы меня не выгнали. Секретарша Андрэа, сладким голоском пела в трубку пожелания скорейшего выздоровления и клятвенно обещала, что за мной, как за ценным сотрудником сохранят место. Кроме того, меня совсем не беспокоила ломка. За то время, что я провалялся в коме моя зависимость сама собой сошла на нет. Во всяком случае, потребности закинуться я не ощущал… Спустя еще пару недель меня выпустили. * * * Прошел еще месяц, и моя жизнь вернулась в старое русло. Ну, почти… Я все так же жил в тихом безлюдном районе, в своей старой пустой квартире. Я по-прежнему работал в корпорации. Все так же играл на сцене загаженного клуба в компании с Амиром и Шаком… Вот только я больше не бухал и не ширялся, то есть вообще, даже не смотря на косые взгляды со стороны Амира и Райана… Кстати, эти уроды, когда увидели меня после двухмесячного отсутствия, даже не спросили, где шлялась моя задница все это время… Две пары укуреных глаз устремились на меня с выражением благости и симпатии ко всему существованию. Амир улыбнулся и кивнул, видимо, на большее у него сил не хватило. Райан же, пошатываясь, подошел ко мне… точнее, вторую половину пути он прополз, так как приступ хохота сложил его пополам. Так вот, он добрался до меня и заключив мои колени в объятия (просто с пола он выше не доставал) и промычал что-то невразумительное… Поцеловал мой ботинок и отрубился. Волна неприязни накрыла меня. Неужели и я когда-то был таким? Нет-нет… Я просто не мог быть таким… Ведь правда? Я бы порвал с ними все контакты… Но ребята были отличными музыкантами и неплохими людьми, когда не были в приходе или ломке. И потекла та самая размеренная жизнь. Почти американская мечта. Работа. Клуб. Дом. Работа. Клуб. Дом. И так каждый день. Но не было ни дня, когда бы я не вспоминал моего Майка. Каждое утро я просыпался с его именем, засевшим у меня в подкорке. Каждую ночь я засыпал, вспоминая его лицо. Но вскоре я с ужасом обнаружил, что его лицо медленно, но верно стирается из моей памяти… Какие-то мелкие детали ускользали, утекали как песок сквозь пальцы, и я начал бояться, что забуду свою единственную настоящую любовь… Я не хочу забывать тебя… Незаметно пролетали дни. Сливались в недели, а затем в месяцы. Так же незаметно прошел год. Целый год с тех пор, как я вышел из комы и потерял его. Воспоминания о нем истерлись, истрепались. Я помнил только то, что с ним мне было безумно хорошо и спокойно, так, как бывает только в детстве, когда проблемы окружающего мира тебя вовсе не волнуют. Я думаю, если бы я увидел его вновь, я бы его непременно узнал, но вот увижу ли я его когда-нибудь? С каждым днем я тосковал все сильнее. Я был вялым и скучным. Ничто меня не интересовало. И тогда я ре-шил поговорить о нем с психологом, который стал уже неотъемлемой частью моего распорядка. Миссис Хайд. О миссис Хайд стоит поговорить отдельно. Похоже, я не понравился ей с нашей первой встречи, которая со-стоялась еще в больнице. На ее холеном искусно накрашенном лице отчетливо проступило выражение брезгливости и презрения. Хотя, ее можно понять. Исхудавший, бледный до серости, с глубокими тенями под глазами. С руками, исколотыми и посиневшими от бесконечных инъекций… Кроме того этот гриф в моей карте - «Склонен к суициду» - в сочетании с наркоманией не добавлял мне очарования… После выписки мы никогда не встречались в ее офисе, она говорила, что для меня будет лучше встречаться на нейтральной территории, чтоб я заново привыкал к жизни… Но я думаю, что она просто не хотела, чтобы прочие ее клиенты, добропорядочные граждане с небольшими тараканами в голове, увидели меня наркомана-самоубийцу и испугались. В общем, мы всегда встречались в одной и той же кофейне. Мы садились за столик в глубине зала, причем, она отодвигалась как можно дальше от меня. А иногда даже морщила свой породистый нос, как будто от меня воняло как из выгребной ямы. В тот день - это была суббота - мы вновь встретились в «нашей» кофейне. Барменша Эллис приветливо улыбнулась мне. Миссис Хайд удостоилась презрительного взгляда. Мы прошли в дальний угол зала и сели за столик. Хайд попыталась скроить на лице приветливую улыбку. У нее это почти получилось, но впечатление портили глаза, смотрящие на меня с выражением «как ты меня достал ублюдочный урод». Я улыбнулся в ответ, думая про себя, что впервые хочу съездить по морде женщине. Сегодня, как, впрочем, и всегда, миссис Хайд выглядела шикарно. Я, пожалуй, трахнул бы ее, чтоб отвлечься, если бы она каждым своим словом не бесила меня до зубовного скрежета. Она извлекла из дорогой сумочки не менее дорогой мобильный телефон и выставила таймер – не дай Бог провести в разговоре со мной лишнюю минуту. - Итак, Честер, - сказала она с фальшивой улыбкой на лице. – Как у тебя сегодня дела? Может, ты хочешь о чем-то со мной поговорить? - Дела идут. И я просто сгораю от желания пообщаться с вами, Анжела, – проговорил я, состроив самую не-винную физиономию на которую был способен. И, несмотря на то, что голос мой сочился ядом, я на самом деле хотел поговорить с ней. Даже с учетом ее отвратительного ко мне отношения, Хайд оставалась прекрасным психологом. Я решил рассказать ей о Майке и услышать, что она скажет мне по этому поводу. - И о чем же ты хочешь со мной поговорить, Честер? – спросила она. На ее лбу крупными буквами было написано «Может, ты все-таки порежешь себе вены, ушлепок?» - Дело в том, что когда я впал в кому… - Честер… Давай посмотрим, правильно ли я поняла… - кажется, мне удалось ее заинтересовать… ну, хоть немного. – Будучи в коме, ты встретил человека, который так запал тебе в душу, что ты не можешь его забыть? Я благоразумно не упоминал ни пола, ни возраста Майка. Не хотелось, чтоб меня поставили на учет, как по-тенциального педофила… Я просто рассказал ей историю об абстрактной сущности, которая привиделась мне в бессознательном состоянии. - Ммм… Да. - Ну, судя по тому, что ты мне рассказал, твое подсознание указывает тебе на то, что ты нуждаешься в посто-янных отношениях, основанных на понимании и взаимоподдержке. – изрекла она с таким видом, как будто она - добрая учительница младших классов, а я - ее сопливый ученик. - Кто в этом не нуждается, Анжела? – спросил я с интонациями «Я что, похож на идиота?» - Ты прав… Если бы ты дал мне больше информации для анализа, я бы смогла сказать что-то более конкрет-ное, – ответила она с интонациями «Практически не отличить!» - Какого рода информация вас интересует? – устало проговорил я, смотря в сторону. - Ну, для начала, сколько лет было этому человеку? – спросила Хайд, приподняв бровь. - Эм… - ну не говорить же ей, что я зажигал со школьником? – Я думаю, хотя я и не уверен, что он был младше меня. - Он? – с ироничной улыбкой переспросила она. «Черт! Спалился!» - Да, это был мужчина. – как можно спокойней ответил я, стараясь выглядеть так, как будто вообще не пони-маю, чем вызвана эта ирония. - Мужчина младше вас… - она снова задумалась. - Имели место какие-то романтические отношения? - Резко взглянув мне в лицо, спросила Анжела. «Она что издевается?!» - Возникла некая привязанность… -пробормотал я, стараясь выглядеть абсолютно невозмутимым. - Пожалуй, это можно было бы назвать романтическими отношениями. - Вы занимались сексом? – будничным тоном спросила она. - Нет, что вы! – воскликнул я со всем тем максимумом удивления, которое мог вызвать в своем голосе. «На самом деле мы занимались любовью…» - И вам очень тяжело теперь без этого человека? – она замолчала на секунду, погрузившись в размышления. – Ну что ж… По-моему все кристально ясно. - Вы уж посвятите меня в свои размышления, а то я уже год голову ломаю… - сказал я глядя на нее широко раскрытыми глазами. - Вам действительно нужны отношения. – доверительно сообщила она. - Но только не такие, какие были у вас до этого. Это должна быть абсолютно равноправная связь. – она начала бурно жестикулировать, чуть ли не на пальцах показывая, какие именно должны быть у меня отношения. - Без главенства кого-либо из партнеров. То есть ваш партнер должен быть абсолютно независимой личностью, как, впрочем, и вы. Но при этом каждый из вас должен оказывать любую поддержку другому, при первом же намеке на возникновение проблемы… - Она посмотрела на меня, будто стараясь удостовериться, дошла ли эта информация до моего наркоманского мозга. - Осталось только подобрать вам такую пару. - Это просто гениально… - скептически заявил я. – А еще можно крылья отрастить как у бабочки и порхать над миром… - Не нужно сарказма, Честер… Я всего лишь пытаюсь помочь… - тут раздался тихий писк ее мобильного. Она не смогла сдержать обрадованной улыбки. - Извините, Честер. На сегодня наше с вами время истекло. Встретимся в следующую субботу? - Жду с нетерпением. – бросил я ей вслед. Когда она вышла, я вновь поймал на себе заинтересованный взгляд Эллис. Хм… А почему бы и нет? Я улыбнулся барменше своей лучшей улыбкой… На следующее утро… Нет, это был уже день, что-то около половины третьего я вышел из квартиры Эллис совершенно разбитым. Барменша оказалась ненасытной. У меня даже появилось ощущение, что не я ее трахаю, а она меня. И то ли поэтому, то ли потому, что мне все время в голову лезли мысли о Майке, я был не удовлетворен. Каждый раз, когда я подходил к черте, за которой начинался оргазм, перед глазами вставало лицо Майка. «Я позвоню…» - сказал я ей, прежде чем выйти за дверь. Она улыбнулась и кивнула, хотя наверняка поняла, что это была просто дежурная фраза. Домой идти не хотелось. Не хотелось сидеть одному в пустой квартире, ведь я знал, что как только я окажусь наедине с собой, на меня вновь навалится тоска по моему Майку. Поэтому я направил свои стопы в клуб. В компании Амира и Райана мне наверняка не придется скучать и заниматься самокопанием. Я уже говорил, что эти ребята редко покидают клуб? Иногда у меня складывается впечатление, что они там живут, хотя у обоих отличные квартиры, даже больше чем моя халупа… Вот и в этот раз я ввалился в гримерку и обнаружил там сладкую парочку в компании каких-то полуголых девиц… Похоже ребята отсюда не уходили со вчерашнего вечера. Райан разлепил глаза и сонно взглянул в сторону двери. Увидев меня, он вздрогнул и скинул со своих колен блондинку откровенно шлюховатого вида и вскочил с дивана. Блондинка с громким стуком упала на пол. - Черт! Райан какого хера ты творишь?! – раздался ее хриплый голос. - Заткнись и проваливай! – рявкнул Шак, смотря на меня глазами размером с кофейное блюдце. Девица поднялась и, бурча под нос что-то явно оскорбительное в адрес Райана, направилась в сторону двери. Две ее товарки, выглядевшие так, как будто только сошли с панели, резво последовали за ней. Все они, выходя за дверь, проходили мимо меня. Каждая из этих девиц сочла нужным придавить меня своим бюстом и призывно заглянуть в глаза. - Шлюхи? – спросил я, когда девицы скрылись из виду. В ответ Амир важно кивнул, пряча довольную улыбку. Райан же повел себя очень странно. Он подскочил ко мне и втянул в гримерку. Он вцепился в мою руку и, глядя мне в лицо широко раскрытыми глазами, повторял: - Это не то, что ты думаешь! Это не то, что ты думаешь! Я смотрел на него со смесью удивления и смущения. Мне что должно быть дело до того, трахает он шлюх или нет? - Райан, успокойся. Меня не касается, кого ты укатываешь… - Я, пожалуй, пойду к девочкам… - пробормотал Амир и выскользнул за дверь. Шак шумно выдохнул и положил свои тяжелые ладони мне на плечи. Он опустил голову и уперся лбом мне в шею. Его дыхание шевелило воротник моего плаща и грело шею. - Райан? – неуверенно позвал я. Его дрожащие руки сомкнулись у меня за спиной. Он прижался ко мне… Хотя, учитывая то, что он был гораздо выше и мощнее меня, это он прижал меня к себе. Уткнувшись губами в мое ухо, он прошептал: - Чез… Чез, я так люблю тебя. - Райан? Что ты несешь?! – пробормотал я, прикрывая глаза, ведь это было так приятно быть в кольце этих сильных рук… Пусть это были руки Райана. Но будучи заключенным в объятия Шака, я почувствовал себя огражденным от своей тоски. - Я говорю… - он шумно дышал мне в ухо. Его руки принялись медленно блуждать по моей спине. – Правду. Что-то очень похожее на всхлип сорвалось с моих губ, и я зарылся лицом во что-то на груди Райана, в то, что он называл рубашкой. Райан лизнул кожу за ухом. От этого прикосновения по телу прошла горячая волна. Я прикусил губу, чтоб не застонать в голос. Помимо воли, мои руки поднялись и опустились на его плечи. Пальцы сжались, комкая черную ткань. Закрыв глаза, я медленно отнял лицо от его груди и опустил подбородок на его плечо. Его кожа пахла сигаретами и каким-то одеколоном. Я повернул голову и прижался губами к его шее, докуда доставал. Он простонал мое имя, все так же облизывая мою шею. Его пальцы почти до боли впивались в мое тело. Его колено, плотно обтянутое тканью джинсов, оказалось между моих ног. Наконец, он оторвался от моей шеи. Покрывая поцелуями мое лицо, он шептал невнятные признания и мольбы. Его руки тем временем расстегнули пуговицы моего плаща и забрались под футболку. Горячие кончики пальцев чертили горящие дорожки по моей замерзшей коже. Я буквально горел под его поцелуями и прикосновениями… Точнее, горело мое тело, отзываясь на его ласку, но внутри я оставался странно спокойным. Он лизнул мою нижнюю губу, и в этот раз я не почувствовал отвращения… Но и равнодушен не остался. Целоваться было приятно. Его руки все смелей исследовали мое тело. Он подтолкнул меня в сторону дивана, и я послушно сделал пару шагов назад. Наш поцелуй становился все жарче. Под колени уперлись подушки дивана. Он мягко надавил на мои плечи, заставляя сесть, и я вновь подчинился. Откинувшись на мягкую спинку дивана, я выжидательно посмотрел на него. Он улыбнулся как-то неуверенно и мимолетно поцеловал меня в уголок рта. Потом опустился на колени, но из-за его высокого роста наши глаза были примерно на одном уровне. В его взгляде плескались тоска и страсть, но мне уже было плевать на его чувства, я хотел заняться просто сексом. Поэтому я наклонился вперед и, запустив пальцы в его волосы, поцеловал его. Властно. Так, чтоб он уже не мог остановиться… Дрожащими руками он потянулся к моей ширинке. С тихим шелестом расстегнул молнию. Я приподнял бедра, чтоб ему было удобнее стянуть с меня штаны. Медленно потянул вниз резинку боксеров, обнажая мой готовый к бою член. Прикрыв глаза, он облизнул губы. Обхватил ртом головку, и я не смог сдержать стона, почувствовав его горячее нутро. Он принялся ритмично посасывать член, аппетитно причмокивая… «Боже… Что я творю… Аххх… Хорошо…» Мои пальцы зарылись в его густые жесткие волосы, сжались и потянули ко мне, заставляя Райана действовать активнее. Член вошел в его глотку почти до самого основания, и это было чертовски приятно. Не знаю, где он научился так делать минет, но он был очень хорош. Моя голова запрокинулась на спинку дивана. Его руки забрались под мою футболку и принялись исследовать мою грудь и живот… - Ммм… - я вновь не смог сдержать стона. – Это просто потрясно. Он на секунду прервался и выдохнул: - Чез... – затем вновь приник к нему губами. Я входил в раж. Я понимал, что мои руки причиняют боль Шаку. Но мне, как я уже говорил, было все равно. Мне было слишком хорошо, чтобы думать о чем-то еще. - А… Ах… Ммм… - стонал я. – Да-да… Сделай так снова… Да, вот так… - Глаза мои закрылись, под веками пыли разноцветные круги. – Хорошо… Так хорошо… Слыша мои слова, он стал работать ртом еще активней. Оу… Он вытворял что-то вовсе невероятное… - Ммм… Майк… - пробормотал я кончая. Райан резко оторвался и уставился на меня во все глаза. Его губы поблескивали, на подбородке застыла маленькая белая капля. Он сглотнул и пробормотал: - Ты… Как ты меня назвал? Только сейчас я понял, что произнес имя Майка. Когда мне отсасывал Райан… Я порывисто вскочил с дивана и, путаясь в сползающих штанах, выбежал за дверь. Прижавшись к ней спиной, я прислушался к тому, что происходило по другую ее сторону. Ни звука. Тишина. Всхлип… Господи, какой же я подонок!!! - Ну ты и ублюдок, Беннингтон! – раздалось справа от меня. Я обернулся и увидел Амира, прислонившегося к стене рядом с дверью в гримерную. Он смотрел на меня как на плевок на только что начищенном ботинке. Примерно так я себя и ощущал… Поспешно застегнув ширинку, я вновь посмотрел на него. Он порывисто шагнул ко мне, и мне показалось, что он сейчас меня ударит. Я сжался в ожидании удара, но Дерак всего лишь схватил меня за руку и грубо оттащил от двери. Прижав меня к стене, Амир прошипел: - Перестань морочить ему голову! - Ты же знаешь, Амир… Я не прилагал к этому никаких усилий… Я вообще ничего не делал… Он все сам ре-шил… - ответил я тоном законченного отморозка. - Чез… - Он зло смотрел на меня. – Исчезни. Исчезни на пару месяцев… Я вырвался из его захвата и побежал по коридору в сторону выхода. Вслед мне донеслось: - Просто исчезни, Чез… Остаток дня я провел в блужданиях по городу. Хотел зайти в бар, но что-то мне подсказывало, что человече-ское общество это не то, что мне сейчас нужно… Поэтому я просто зашел в ближайший магазин и купил там две бутылки виски. Одна из них сейчас оттягивала правую полу моего плаща, уютно примостившись во внут-реннем кармане. Вторая, завернутая заботливым продавцом в коричневый бумажный пакет, была зажата в моей руке. Я сидел в парке Эль Марино и, изредка отхлебывая обжигающий вискарь, поглядывал в серое небо… Погодка сегодня была как раз под стать моему настроению. С самого утра (аж с полтретьего) небо затянули тяжелые тучи, готовые прорваться дождем. Было сыро и холодно, почти как там, в той пустынной равнине, по которой я блуждал после передоза, приведшего к коме… Разве что пар изо рта не шел… Я плотнее запахнул тонкий плащ и набросил на голову капюшон. Первая бутылка стремительно иссякла. Я укоризненно посмотрел на предательницу и на всякий случай перевернул ее горлышком вниз. Одинокая янтарно-красная капля сорвалась и упала в серую пожухлую траву… Все вокруг было таким серым. Дома. Земля и трава. Кора деревьев в парке, их листва, припорошенная пылью, летящая из-под колес проезжающих мимо машин. Небо над головой. Даже солнечный свет, пробивающийся сквозь плотную завесу туч, был серым. Я. Я тоже был серым. Моя одежда в наступающих сумерках казалась такой же темной и рыхлой, как беззвездное небо. Мое лицо, моя кожа за последний год стала особенно бледной… сквозь нее отчетливо просвечивали вены… Сейчас я выглядел больше наркоманом, чем когда-либо… Даже… Даже мои мысли были серыми. Унылыми и безрадостными. Безразличными. Мои чувства. Мои эмоции. Все стало ровным. Прямым, как линия горизонта… Я умер тогда. В тот день, когда меня вырвали из комы, я – человек умер, оставив после себя пустую оболочку, имитирующую человеческое бытие… Я достал из кармана вторую бутылку виски. Жидкий янтарь, заключенный в толстое стекло, вспыхнул в рассеянном свете далекого уличного фонаря. Вот оно. Вот яркое пламя, разбавляющее сумеречную серость вокруг… Приложившись к бутылке, я почувствовал, как тепло расползается по телу, и ничто, даже начинающийся дождь не могли изгнать жар… Я поднялся и, запахнув полы плаща, шатаясь, побрел прочь от серого парка, куда-то в ночь. Спустя полчаса я вышел на Сан Диего Фриуэй… Как не странно, дорога была пуста. Бутылка кстати так же опустела. Я выбросил склянку на обочину и пошел дальше по шоссе. Достал пачку сигарет и вытащил одну. Сигарета была мокрой насквозь, как в общем и вся пачка, и мне пришлось забыть об идее покурить... - Твою мать... Жизнь моя жестянка... - процедил я, втаптывая пачку в обочину. Мимо проехала фура, обдав меня грязными брызгами. Прокричав невнятное ругательство ей вслед, я обнаружил, что дошел до моста через безымянную реку, впадающую в бухту Моники… Я улыбнулся. Вот и ответ. Выйдя на середину моста, я перегнулся через невысокие, едва ли по колено, узкие перила и посмотрел вниз, на спокойную темную поверхность воды. Тут неглубоко. Не утону, так разобьюсь об дно. Отлично, то, что нужно. Я поставил одну ногу на мокрое ограждение. Вторую. Удержать равновесие на узких перилах было достаточно трудно, кроме того, было достаточно скользко. Давай… Решайся! Я развел руки в стороны… Вдали послышался звук мотора – в мою сторону шла машина. Плевать. Я сделал глубокий вдох. За спиной громко заскрипели покрышки – тяжелая машина, наверное, джип, затормозила как раз напротив меня. Еще один вдох – я пытался собраться с силами и сделать этот последний, решающий шаг. Гулко хлопнула дверца. Шипели, разбиваясь об асфальт, дождевые капли. - Эй! – раздался за спиной окрик. – Не вздумай прыгать, приятель! Я оглянулся на голос. Всего в паре шагов позади меня стоял какой-то парень, его лица не было видно в темноте, и протягивал в мою сторону руки. 
- Давай, чувак, слезай, и мы поговорим, – он сделал маленький шаг в мою сторону, теперь нас разделяло расстояние всего в метр. Я улыбнулся и повернулся к нему лицом. Моя правая нога соскользнула с мокрого ограждения, и я, взмахнув руками, покачнулся и начал падать вниз. Парень вскрикнул и бросился ко мне. Его руки ухватили меня за полы плаща. Я в свою очередь схватился за ворот его куртки. Так мы стояли, балансируя на краю пару секунд, но сила тяжести неумолимо тянула в падение. Я почувствовал, что мои ноги потеряли всякую опору, почувствовал как лечу к поверхности реки. Парень не отпустил меня, он падал вместе со мной… 
Черная вода сомкнулась над нашими головами. От удара воздух вырвался из легких. Я тут же наглотался во-ды. Он притянул меня к себе и, борясь с неожиданно сильным течением, рванул вверх, к воздуху… Послед-ним, что я помню, было то, как он тащил меня из черной воды на бетонную набережную канала. Помню огромную полную луну, в просвете между туч… И его лицо, склонившееся надо мной. Где-то я видел уже этого парня… Не могу точно сказать, когда именно я проснулся. Мой еще не до конца протрезвевший мозг упрямо отказывался фиксировать переход из мутного сна в не менее мутную реальность. Все, что я понял, так это то, что я лежу в мягкой постели, и мою кожу холодят гладкие хлопковые простыни. И на этом приятные новости заканчивались… Я думаю, любому знакомо состояние утреннего похмелья? Так вот, если все похмельные ощущения помножить на сто, можно приблизительно понять, что я сейчас чувствовал. Казалось, что мой мозг уменьшился как минимум вдвое и сейчас болтается туда-сюда по черепу, больно стучась о стенки. Руки и ноги ломило, а уж о помойке во рту я вовсе молчу. Кроме того, какая-то сволочь насыпала мне под веки пару вагонов с песком… Ой… Как же мне плохо… Прилагая невероятные усилия, я продрал глаза. Я был в совершенно незнакомой комнате. Белый потолок, светлые стены, окно в пол… И дурацкое солнце, вовсю светящее в это самое окно. Я поморщился от его яркого света и пробормотал: - Блядь, где я? От звука собственного голоса захотелось сдохнуть. Три простых слова упруго отразились от стен спальни и заметались в моем воспаленном мозгу. Тягостно застонав, я свернулся калачиком на огромной кровати и прикрыл голову руками. Так в позе эмбриона я провел примерно полчаса прежде чем мне немного полегчало. Кое-как придя в себя, я, наконец, осознал, что я голый. То есть вообще. Я лежал между этих дурацких простыней в чем мать родила… Я огляделся по сторонам, но нигде не обнаружил своей одежды. Зато заметил чужую. На стуле, стоящем рядом с кроватью лежали аккуратно сложенные джинсы и футболка. Решив, что терять мне уже нечего… кроме чести, разве что… да и ту я пропил… я поднялся с постели, что вы-звало протест со стороны желудка, и проковылял к стулу. Натянув одежду, которая оказалась мне заметно велика, я принялся думать, что мне делать дальше. И только я начал ворочать полупьяными мозгами, как мой нос уловил самый чудесный запах на свете: запах свежезаваренного кофе и растворимого аспирина. Как кобра на звук флейты, я потянулся туда, откуда исходили сии божественные ароматы… Пройдя по коридору мимо нескольких дверей, я добрался до кухни. На широкой стойке стояла медная турка, наполненная дымящимся кофе. Рядышком примостился высокий стакан с мутной жидкостью. На плите аппетитно шипел омлет. Но все это я заметил мельком, так как мое внимание сфокусировалось на мужчине, стоящем посреди кухни ко мне спиной. Он был немного выше меня, явно массивней – широкие плечи и все такое… Короткие, даже на первый взгляд жесткие, черные волосы. Он был одет в мешковатые синие джинсы и клетчатую рубашку. Рукава были закатаны до локтя. Он резал что-то и напевал под нос невнятную мелодию. Я стоял в дверях кухни и разглядывал этого знакомого незнакомца. Тут он повернулся и заметил меня. Его лицо озарила радостная улыбка. Это был тот самый парень, который вчера сиганул за мной с моста… точнее, который пытался удержать меня и, не сумев, полетел следом. Значит, мне не привиделось его лицо… Я не-уверенно улыбнулся в ответ и протянул: - П… привет. - Привет. – ответил он с непонятной интонацией, хитро поглядывая на меня… Черт, где-то я уже видел это выражение… Где-то… Когда-то... – Как ты себя чувствуешь? – спросил он, изогнув бровь. - Да вроде нормально… - пробормотал я, жадно смотря на стакан с аспирином. Парень вновь улыбнулся, отчего мои колени внезапно ослабели, и, взяв стакан со стойки, протянул его мне. Я жадно схватил стакан и залпом осушил. О, аспирин! О, нектар богов! Сразу полегчало, и мысли по голове стали двигаться быстрее беременных тараканов. И это возымело некоторый эффект, я вспомнил, где я раньше видел этого парня… Я встретил его в тот день, когда от меня ушла Тэл… Как же он называл себя? Мик? Митч? Майк? Майк!? Я вскинул голову и во все глаза уставился на этого парня. Нет… Этого просто не может быть! Это невозможно… Но тогда все становится таким ясным. Но… Все это было коматозным бредом… Или нет? - Майк? – позвал я, боясь, что он откликнется и, одновременно, что не откликнется. Он поднял на меня глаза и улыбнулся той самой улыбкой… Сомнений быть не могло. Это был мой Майк. Мой взрослый Майк… С нечленораздельным воплем я бросился ему на шею. Его руки сомкнулись у меня за спиной, он прижал меня к себе и прошептал на ухо: - Все-таки узнал… А я просто повторял без остановки его имя. Майк. Мой Майк. Мой… Господи… Весь этот год, я только и делал, что пытался его забыть… Майк… Незаметно на глаза навернулись слезы. Я прижался к нему еще сильнее, не в силах поверить, что все это происходит на самом деле. Видимо что-то почувствовав, он чуть отстранился и заглянул мне в лицо. - Чез… - прошептал он, прежде чем поцеловать меня. От первого легкого поцелуя по телу пробежала волна сладкой дрожи… От второго подкосились ноги… А после третьего я уже не мог считать, меня подхватило что-то сродни эйфории и унесло прочь… Майк прижал меня к стене – каким сильным он стал – и жадно целовал. Его руки блуждали по моему телу. Сквозь поцелуи он шептал: - Так долго… Так давно… Чез… Люблю тебя… - Ммм… Майк… - прошептал я, впиваясь пальцами в его плечи. – Я так скучал, Майк.. - совершенно по-девчачьи всхлипнув, я пробормотал: - Мне сказали.. Эти уродские врачи сказали, что мне все приснилось… Что мое подсознание все выдумало. – я старался прижаться к нему еще ближе, хотя между нами не протиснулся бы и волосок… - Майк? - Да? – сколько нежности было в его взгляде, обращенном на меня… - Я… я хочу доказательств… Я хочу почувствовать тебя… - сказал я, сам пугаясь своих слов. - Что? – недоуменно переспросил он, часто моргая. - Я. Хочу. Тебя. – сцепившись взглядами. – Прямо сейчас. - Спальня там… - просипел он, мотнув головой куда-то в сторону двери. - Нет… - капризно протянул я, облизывая его ухо. – К черту спальню… Слишком далеко. Он тихо рыкнул и потащил меня к кухонному столу. Стало немного страшно, но это был тот тягуче-сладкий страх, холодящий и будоражащий сознание, такой, какой испытываешь, целуясь в первый раз… Майк подхватил меня и усадил на стол и, встав между моих коленей, прижался ко мне пахом. По телу пробежала почти болезненная судорога удовольствия. - Ты уверен, что хочешь этого? – спросил он жарким шепотом, водя приоткрытыми губами по моей шее. Я хотел закричать «да», но горло перехватило от новой ласки Майка, и я просто кивнул головой. Он прикусил мочку моего уха и чарующим голосом сказал: - Ты помнишь, как я тогда просил тебя… умолял действовать быстрее… Помнишь? – жалобный стон был ему ответом. – Помнишь, значит… Майк рывком задрал футболку мне до груди и, пристально глядя мне в глаза, принялся выводить кончиком языка замысловатые узоры на моем животе. Я кусал губы и тихо всхлипывал, потому что это было что-то неземное. Что-то за гранью добра и зла. Не только мое тело, все мое существо, моя душа трепетали от восторга. Это было так чертовски хорошо, что я не в силах удерживать свое тело, просто повалился на кухонный стол. Майк коротко и хрипло засмеялся. Не разрывая зрительного контакта, он встал надо мной, распростертом на гладкой деревянной столешнице, и протянул руку к моему лицу. Коснувшись кончиками пальцев моей щеки, он прошептал: - Я так долго ждал тебя… - с этими словами он наклонился и впился в мои губы жадным, приносящим болезненное удовольствие поцелуем. Его руки тем временем потянули вниз пояс «моих» джинсов. Джинсы легко – ему даже не пришлось возиться с ширинкой – соскользнули с моих бедер. Все так же вгрызаясь в мои губы, он расстегнул свой ремень и отбросил его куда-то в сторону. Клацнула металлическая пряжка, ударяясь о плиты пола. Сухо прожужжала молния… Первое соприкосновение тел: кожа к коже, так близко, что кажется, будто она одна на двоих. Слитный хриплый стон. Терпкий запах оливкового масла, которое мы использовали вместо смазки… Боль. Черт! Черт! Мать твою так!! Ощущения были сравнимы с тем, что чувствует человек, когда его сажают на кол… Нет, меня конечно никогда не сажали на кол, но я думаю, ощущения схожие… Стараясь справиться с болью, я схватился за первое, что попалось под руки: пальцы впились в плечи Майка, царапая и сдирая кожу до крови. Он зашипел, что стало эхом моего стона. Нам обоим было больно, но остановиться мы уже не могли… Постепенно, очень медленно, боль сходила на нет, сменяясь дискомфортом. Мои руки разжались и упали. На плечах Майка, в том месте, где я за них схватился, на ткани рубашки остались капли крови. Движения стали чуть ускоряться. Это было странно… Мое дыхание участилось, непонятное жаркое томление волнами растекалось по телу. Стало трудно дышать. - Мммааайк… Ах! - Хорошо? – запинаясь, прошептал он, делая резкое движение вперед. - Ахх! Даааа!! И действительно, с каждым движением, с каждым касанием, становилось лучше. Где-то внутри разворачивался ярко-огненный лепесток, который жег меня изнутри, причиняя едва переносимое удовольствие. Ощущение щекотки в груди. Воздуха не хватало… - Я… Я сейчас… - Майк особенно резко рванулся вперед, задевая что-то, отчего лепесток полыхнул. Снова. И снова. Опять… Я начал двигаться вместе с ним. О… Боже… Боже… Боже!!! Тяжелое тело Майка в последний раз дернулось, орошая что-то внутри меня своим жидким пламенем, отчего мое сознание, балансирующие на краю наслаждения, сорвалось в пропасть, разбиваясь о дно и разлетаясь тысячами искр… Мы сидели на холодном кухонном полу, Майк опирался спиной о стойку, я же уютно примостился на его груди. Его руки крепко обнимали меня. Тонкие музыкальные пальцы. Идеальные запястья. Жгуты мышц, перекатывающиеся под его кожей цвета карамели… Он стал таким сильным… Это было просто невероятно прекрасно, чарующе нежиться в его сильных руках, зная, что эти самые руки могут свернуть мне шею… но никогда не сделают этого… Ведь он любит меня… Он ждал меня десять лет… - Майк? – позвал я, стараясь заглянуть ему в лицо. - Ммм? – полусонно отозвался он, приоткрыв один глаз. - Как… Как ты жил эти десять лет? Он тяжело вздохнул, прижимаясь щекой к моей шее и начал: - Когда ты исчез… Ты просто растворился… Я кричал и носился по комнате… Я ждал, что ты снова вернешься, как тогда… Но ты не вернулся ни к вечеру, ни на следующий день… Я не мог ни спать, ни есть… ничего. Я ждал тебя. Чего только я не думал. Что ты умер. Что ты просто устал от меня… Мне было так плохо, что меня перестало что-либо волновать, все мое время, мои мысли были посвящены тебе. Я рисовал тебя. Твои глаза и руки. Твое лицо. Тебя, идущего по улице, тебя сидящего у нас во дворе… Я стал просто одержимым… И родители это заметили… В кои-то веки они обратили на меня внимание. Черт… Сначала они решили, что я принимаю наркотики… прогнали сквозь хренову тучу тестов, но когда выяснилось, что я чист, они решили, что я просто свихнулся… Они отдали меня к психоаналитику, который ебал мои мозги в течение трех лет. Господи! Я ненавидел это… - его пальцы судорожно сжались в кулаки. - Майк… - не зная, как его утешить, я накрыл его руку своей. Он поцеловал меня куда-то за ухо и продолжил рассказ: - Потом я понял, что если продолжу убеждать всех, что ты был на самом деле, меня просто закатают в дом с мягкими стенами. И с тех пор я говорил, что просто пытался привлечь внимание… Мне поверили. – он замолчал не надолго. – А после я и сам в это поверил… Я поверил, что самое чудесное… самое прекрасное в моей жизни было всего лишь моей выдумкой. Я пытался как-то отвлечься от своего прошлого. Начал спать со всеми подряд. Пил, не просыхая… Даже наркотики принимал… К счастью это все закончилось вместе с окончанием колледжа. Я нашел работу, у меня был партнер, с которым мне было… неплохо, но я чувствовал, что это не то… - он сглотнул ком в горле, чувствовалось, что слова даются ему с огромным трудом. – В общем, я бросил его. И следующие три года был один… а потом я увидел тебя… Ты помнишь, я окликнул тебя, обнял… А ты меня не узнал… - Майк… Майк, я тогда тебя еще не знал! - Да… Я уже понял. Но тогда я подумал, что ты просто не хочешь меня видеть… Почему-то мне не пришло в голову, что это просто возвращение моего бзика… Я ударился в запой. Я был сам себе противен, даже хотел вены себе вскрыть… Но не вскрыл. Как будто кто-то остановил мою руку… Так прошел еще год или около того… Я ехал по Сан Диего и увидел парня, стоящего на самом краю, готового прыгнуть… Я остановился и вы-шел. А потом он обернулся и оказался тобой… Я высвободился и поднялся, протянул ему руку. Он непонимающе взглянул на меня, но взялся за протянутую руку и последовал за мной. В спальне все случилось иначе. Все было медленно, тягуче, сладко. Утопая в глазах цвета коньяка, я дрожащими пальцами расстегнул пуговицы его рубашки. Она невесомо опустилась на пол. Поцелуи. Поцелуй. И снова поцелуи. Руки скользят по телу, впитывая его теплую гладкость. - Майк… - Люблю тебя. Хлопковые простыни опять приятно холодили кожу. Стоны. Боже! От его голоса у меня сносило башню. Я уже не помню, что делал я, что делал он. Прелюдия была бесконечной, томной, сладкой и горькой одновременно. Он откинулся на подушки, я же оседлал его бедра. Медленно опустился на него, упираясь растопыренными пальцами в его грудь. Закусил губу: это опять было больно, но я так хотел доставить ему удовольствие, что боль перестала иметь хоть какое-то значение. Боль – ничто… Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами, силясь что-то сказать, но просто не мог вымолвить ни слова. На его лице молниеносно сменялись выражения… Господи, как же я люблю его… Неровные движения. Рваные стоны. Боль и наслаждение… Майк! Мой Майк… Вновь оргазм настиг нас одновременно. Обессиленный и опустошенный, я упал на его грудь, шепча беспрестанно: - Люблю тебя… Люблю тебя… И слышал в ответ тихое: - И я люблю… - Наконец-то я нашел тебя… - Мы нашли… Ничто не смогло разлучить нас. Ни время. Ни смерть. Ни боль. Ни потеря. То, что между нами, обречено быть всегда. Быть вечным и непоколебимым… Как… * * * - Майк? Майк! – позвал моего самого давнего пациента, Майка Шиноду. - Да, доктор? – его глаза приобрели осмысленное выражение. Он перестал бубнить себе под нос и вопросительно взглянул на меня. - Как ты себя чувствуешь? – я улыбнулся. Почему-то этот парень был особенно ко мне лоялен. - Хорошо, доктор Беннингтон. Я нарисовал кое-что! Не хотите взглянуть? – он широко улыбнулся и протянул мне папку. В ней было несколько листов с чудесными рисунками. Что бы там не говорили, но Шинода был потрясающим художником, даже несмотря на шизофрению. А может, и благодаря ей. На первом рисунке были изображены двое. Невнятная призрачная фигура и мальчишка, сидящий на полу, уткнувшись лицом в колени. В нем легко можно было узнать самого Майка. На втором – тот же мальчишка – Майк, лежащий на кровати, довольный и улыбающийся. Рядом сидела та самая фигура, на этом рисунке у нее уже было лицо, показавшееся мне смутно знакомым. На следующем рисунке – Майк, роняющий книги и лицо фигуры крупным планом… Мое лицо! Я быстро взглянул на Штноду и спросил: - Это я? - Да, доктор… Вы мой друг и я захотел нарисовать вас. Я неуверенно улыбнулся и взял следующий рисунок. Я и Майк лежим на траве. Я смотрю в небо и улыбаюсь. Майк смотрит на меня. На пятом рисунке – Шинода улыбается, я чуть позади, иду следом за ним. Пять рисунков были такими солнечными и яркими, но вот два последних… Темнота и дождь. Они сочились горечью и болью, но в то же время оставались невероятно красивыми. Я стою на мосту. На самом краю. Ночь за спиной и темная фигура… - Майк… Кто это за моей спиной? - Это я! – он заговорил часто запинаясь. – Вы в беде, а я пришел, что бы помочь вам! Седьмой рисунок. Мое лицо. Оно грустное. Исполненное печали и горечи. Дождевые капли. Опущенные глаза. Плотная линия рта… - Майк… - я присел перед ним на корточки. – Где ты все это видел? - Это было… - Шинода откинулся в кресле, из его глаз вновь пропал смысл. Он принялся шептать: - Я крикнул: Честер! Честер! Ты обернулся и осмотрелся, но не заметил меня. Но я догнал тебя. Да постой же ты, Честер! Ты снова обернулся, собрался что-то сказать. Я обнял тебя крепко-крепко… * * * - Как там твой любимый чудик, Чеззи? – спросил Райан, быстро целуя меня в щеку, когда я сел в машину. - Ты в порядке, парень! – хохотнул я в ответ. - Я имел в виду этого японца… Как его? Шиноду! – забавно морщя нос, протянул Шак. - Ты не представляешь! Он придумал историю, в которой мы с ним – влюбленные… - я лукаво посмотрел на него. - Так запутанно… Будто я впал в кому и попал в прошлое, и встретился там с ним! - Ого! - И ты там тоже был! – улыбнулся я. - И что же я делал? – Райан подался вперед. - Ты был в меня отчаянно влюблен! – с апломбом начал я. – И ты сделал мне минет! - Мне начинает нравиться этот парень! – хохотнул мой бойфренд, после чего, поцеловав меня в губы, сказал: - А он что делал с тобой?! Признавайся, мерзавец! Ты мне изменял?! - Я с ним трижды переспал! – рассмеялся я, поглаживая колено Райана. - Нет… Теперь он мне совсем не нравится! – шутливо взрыкнул он, заводя мотор. - Да ладно, Райан… Это всего лишь его воображение… * * * Я держал его за руку. Я и Райан отъехали от здания психбольницы. Я и Майк остались стоять на крыльце. Майк повернулся ко мне и прошептал: - Пусть, ты всего лишь мое воображение. Но ты - самое прекрасное, что есть у меня... - Я люблю тебя. - просто ответил я. Взявшись за руки, мы вошли внутрь. Это было потрясающе приятно держать его за руку, и ощущать под пальцами тепло кожи... Конец. |
Перейти к обсуждению
Назад на "Фанфикшен" // Назад на главную // Disclamer
