| "Пятиконечник" |
|
Название: Пятиконечник Автор: Банни Фэндом: Limp Bizkit Категория: джен/пре-слэш Персонажи: LB в полном составе Рейтинг: PG Жанр: ангст? Содержание: What would you do if this was the end of the world?(c) LB, “Phenomenon” Disclaimer: фест и нетерпеливое ожидание сингла – этим всё и навеяно. Всё неправда, ничего не было, все совпадения с реальными лицами и событиями случайны.:) Предупреждения: квази-deathfic, местами довольно невесело. Дополнительное предупреждение заключается в том, что автор не специалист по фикам с такими ворнингами.)) Благодарности: Алькварель - за консультацию, dee hasami - за помощь в осмыслении ряда идей.)) Примечание: написано на L2 Aquarius Fest по сочетанию фразы № 31 "А если завтра - конец света?" и картинки №7 Фред давно привык спать в автобусе. Это раньше в пути бывало сложно расслабиться и хотя бы задремать; теперь же способность спокойно отдыхать по ночам где угодно стала профессиональной, а с автобусом Фред уже почти сроднился. Так что причина, по которой Дёрст валялся без сна на своей спальной полке, слушал шум мотора и отрешённо разглядывал стенку, крылась в ином. Перед тем, как пойти спать, они всей группой смотрели телик. Шёл какой-то мистический триллер-боевик про конец света - достаточно заумный, чтобы его поставили на такое позднее время, но явно недостаточно скучный, чтобы предпочесть ему вялую порнушку или сериал без начала и конца. Нельзя сказать, чтобы сама лента произвела на Фреда огромное впечатление во время просмотра. Но вот фильм кончился, телевизор замолк, все остальные разбрелись по своим спальным местам и уже наверняка заснули. А он, Фред, всё лежал и думал… а что, если завтра- конец света? По-настоящему, а не в кино. Что тогда будет? Конечно, сначала поступит сигнал от учёных. Раньше не смогли, не зафиксировали, списали на погрешность какую - и прошляпили, очкарики проклятые… А всякие сектанты, конечно, тут же завопят, что они давно говорили, но их никто не слушал. Экстренные выпуски новостей. Заявления глав государств, призывы соблюдать спокойствие и вести себя достойно. Подействует эта речь, правда, с точностью до наоборот: все сомнения насчёт правдивости и точности исчезнут, и вот тогда-то поднимется волна всеобщей паники. Люди примутся массово истерить, убивать и грабить, кончать с собой, судорожно трахаться с кем попало, молиться, разносить обречённую цивилизацию к чертям и самостоятельно исполнять свои последние предсмертные желания… Что будет делать конкретно Фред Дёрст? Для начала он приложит все силы, чтобы ещё разок убедиться, что конец света неизбежен. Когда ему это подтвердят в сотый раз, он сорвётся. Эмоции обязательно найдут выход, через крик и разрушение или через бессильные слёзы. Можно будет не стесняться этого: перед лицом надвигающейся смерти он будет всего лишь жалким перепуганным смертным, и статус восходящей звезды музыкальной индустрии навсегда останется в прошлом. Президент США и бедный иммигрант-итальянец окажутся одинаково обречены, Барбара Стрейзанд и негритянка в засаленном переднике будут одинаково рыдать и обнимать своих перепуганных детей. Всем будет наплевать, чем ты раньше занимался - если ты не силовик, пастор или врач. Да, больше никакого творчества и грёз о мировой славе. Никакого бесшабашного прожигания молодой жизни. Никакой надежды найти когда-нибудь настоящую любовь. Ни одной мечты, которая всё ещё будет иметь значение за сутки до Апокалипсиса. Что Фред хотел бы сделать такого, чтобы с этим можно было покончить за день, а не стремиться к этому полжизни и наслаждаться достигнутым вечно и бесконечно, пока не придёт пора уйти на покой? Путешествия – когда пилоты и машинисты давно покинули рабочее место и доделывают то, что кажется им необходимым? Встречи с несколькими знаменитостями – которые, если не раздавлены ужасной новостью, наверняка заняты тем же самым? Только если с дочкой и семьёй напоследок повидаться, и то сказать: не успеет ведь, наверное, и в Северную Флориду, и в Калифорнию… А после остаются лишь алкоголь, наркотики, экстремальные удовольствия и случайный секс. Да побольше, чтобы принять смертельную дозу греха и закончить самым ужасным из грехов для Фреда – самоубийством. Обязательно оригинальным, даже на фоне миллионов других суицидов. Всё равно умирать, так пусть останется в конце жизни яркое пятно - как от крови, которая медленно расплывается вокруг головы. С другой стороны, в Бога Фред всё же верил. И если реально предстоит отправиться в мир иной, зачем лишать себя шанса попасть-таки в рай? Огненный Апокалипсис, второй Всемирный потоп или столкновение с метеоритом – как ни дико звучит, но это тоже опыт, причём уникальный. Мгновенное расщепление на атомы – ещё лучше: словно мгновенно сморил сон, да и если он окажется рядом с близкими, то не придётся видеть их мучения… Тут Фреду стало совсем тоскливо. Ясное дело, всему рано или поздно приходит конец. Солнце – и то когда-нибудь погаснет. Но если начать вдумываться в это, то становится сильно не по себе. Разум просто не может объять конец всего сущего. Исчезновение земли, воздуха, городов, людей, их автобуса - словом, абсолютно всего… разве такое возможно?.. Человек, который мог дать ответ на этот вопрос, находился в ту минуту совсем рядом с Фредом: он лежал себе на спине, скрестив руки на груди, за перегородкой, отделяющей следующую пару спальных полок. Только не на верхней полке, как Фред, а на нижней. Звали этого человека Вес Борланд. И если бы он мог прочитать мысли Дёрста, то криво усмехнулся бы и сказал: «Да, такое возможно». Ибо когда человек умирает, то для него исчезает весь мир. Вес уже тысячу раз представлял себе собственную смерть. В детстве это был просто безымянный и безликий ледяной страх, который сковывал душу и тело, но исчезал от ласкового маминого прикосновения. В подростковом возрасте – типичная картина того, как знакомые и родственники убиваются над непонятым и глубоко оскорблённым Уэсси, к которому они были так несправедливы при жизни… В юношестве Вес понял, что его жизнь – очень ценная штука. И с тех пор в его воображении иногда разворачивалась драматическая история борьбы с недугом или выживания в экстремальных условиях: безоговорочная победа остаётся за Весом, после чего он приобретает право рассказывать о своих злоключениях подчёркнуто спокойно, с вежливой улыбкой на губах и едва заметной горечью в голосе. Короче, классика. Но помимо этого возникали в его голове и другие размышления, с давних пор возникали, вызывая ноющую боль в груди: о том, что умереть-то придётся, рано или поздно. Да-да, вполне возможно, что рано. Может быть, и завтра. Об этом не терпящим пререканий тоном скажет садист-учёный из этого дурацкого фильма, палач, цыганка… необходимость опытов и трепанация черепа без наркоза, сфабрикованное обвинение и гильотина, судьба и судорога в воде… Что угодно. Но это был бы точный и неотвратимый приговор, превращающий остаток жизни в сущий кошмар. Личный конец света. А ведь он, на самом деле, пока так мало успел сделать! Всего один выпущенный альбом, и тот недоработан. Куча идей в заначке, для Limp Bizkit и посторонних проектов. Картин достойных всего ничего, а ведь тоже мысли для них иногда появляются неплохие, но нет же; даже полотно с гигантским кроликом, шагающим по городу, никак не получается завершить. С турами дальше Штатов пока не выезжали ещё. А как же «людей посмотреть да себя показать»?.. Наверное, в подобных случаях люди долго не могут осознать, что всё происходит на самом деле. Потом спорят и борются с приговором. Потом смиряются… До какой стадии он бы дошёл за сутки? Пока не опустились руки и не стало всё равно, Вес бы заперся у себя в комнате и выплёскивал свои идеи, чувства, образы – на холст, на плёнку, на бумагу. Наружу. До конца. Хотя нет, не вышло бы. У Веса тоже были близкие люди; да, немного, но были. И невозможно оставит их. Он всем им и так задолжал времени, внимания и любви… Смогли бы они, стиснув зубы, побыть сильными для него? Им было бы ужасающе больно, Вес знал это. Так что вряд ли. Хизер, наверное, сама бы утонула в слезах… А остальные люди, кроме этих человек четырёх? Что бы для них изменилось в этом мире – мире, которому предстояло исчезнуть для него? Неожиданная мысль заставила Веса остановить взгляд на одной точке: теперь он не бездумно рассматривал темнеющую над ним спальную полку, а бессознательно пытался посмотреть как бы сквозь неё. Там, наверху, спал Сэм. Вот что он сказал бы, что сделал? Из этих безмятежно дрыхнущих сукиных детей – именно он? Отношения с Сэмом Вес не покупал ни родством, ни возможностью продолжить род, ни приятным обхождением, ни даже талантом. Более того, они когда-то безбожно ссорились и поносили друг друга, ещё до присоединения Веса к Limp Bizkit, да и после этого знаменательного события долго относились друг к другу настороженно. Даже когда Борланд только-только вернулся в группу и все ходили вокруг него на задних лапках, во взгляде Сэма явно читалось: «Ну да, ты правда крутой гитарист. И что? Этого пока маловато». «И ничего, - так же безмолвно отвечал ему Вес. – Пока. Играй дальше давай, умник. Это у тебя, надо признать, хорошо получается». Зато когда группа, записав дебютник, начала активно кататься с выступлениями, лёд всё-таки тронулся. И Вес знал: всё, что происходит между ними, тает, меняется, потихоньку возникает – по-настоящему, по-честному. И вот так, тоже по-честному: если бы завтра Вес должен был умереть, пожалел бы о нём Сэм, как о человеке? …По ходу своих рассуждений Вес ошибся только в одном: всё это время Сэм не спал, а только дремал, позволяя сознательным мыслям и произвольным образам сливаться воедино и незаметно уносить его всё дальше от дневной суеты. Когда сюжет фильма, который они все вместе смотрели на ночь, перешёл в финальную мистико-апокалиптическую стадию, Сэм заскучал и начал осовело хлопать глазами. Начало было поинтереснее: взрывы, биологическое и психологическое оружие, сумасшедшие военные врачи и, как апофеоз, разразившаяся в середине фильма ядерная война. Наиболее яркие персонажи (те из них, кто остался в живых к тому времени) успели скрыться в убежище, после чего пошла сплошная психология. Особенно после того, как стало известно, что человечество слишком сильно прогневало силы небесные, чтобы уцелевшие после бомбардировок люди были оставлены в живых. У них оставались только сутки, и они, разумеется, были заполнены преимущественно диалогами, болезненной реализацией романтической линии и парочкой драк. А Сэму было интересно посмотреть на их быт. Он, конечно, играл в прошлогодний «Fallout» и помнил со школьных времён мультфильм про черепашку, советующую при применении атомного оружия скорее пригнуться и закрыть голову. Но этого было явно недостаточно, чтобы удовлетворить его любопытство. А ещё на некоторых домах в Джексонвилле до сих пор висели таблички: «Дом к ядерной атаке готов» - ещё с пятидесятых, когда на волне всеобщего страха перед нападением СССР покупались и устанавливались разрекламированные домашние убежища. В детстве Сэму пару раз удалось спуститься в эти укрытия с приятелями. Тогда перспектива жить в страшной тесноте, питаться сухим пайком и вообще существовать в тесной клетушке под землёй была овеяна для него и других мальчишек ореолом суровой романтики… Да и предельно спокойные, дисциплинированные детишки из обучающих роликов не вызывали раньше недоверчивый, нервный смешок. Но одно убеждение тех лет Сэм всё-таки сохранил: «Если на завтра будет объявлен конец света, это будет очень-очень печально. Но что поделаешь! Главное, чтобы в том же защищённом от любых воздействий, заполненном всеми нужными запасами бункере спаслись вместе со мной дорогие мне люди». Надо сказать, что конкретный список обязательных к спасению людей с годами менялся, поскольку менялся и круг общения Сэма. Относительно недавно в него была внесена Кинтер, зато незаметно оказался исключённым один из бывших одноклассников. Наверное, стоило добавить в список ещё и ребят из группы. Было уже тяжело представить, как бы он был совсем-совсем без них. Без концертов, совместных пирушек-пьянок и просмотров дурацких фильмов... Без Ли с его вечным мягким юмором, хитрющей дипломатией и редких задушевных бесед… Без Фреда с его авантюрными идеями, мощной энергетикой, способностями руководителя, уморительными выходками и присказками… Без… без… Сэм резко открыл глаза. Он уже почти провалился в сон, и на границе двух миров очередная картинка-страшилка действительно испугала его. И теперь, даже убедившись, что это всего лишь не успевший начаться кошмар, Сэм действительно чувствовал такую тревогу и тоску, словно Вес куда-то исчез. «Прекрати нести чушь, -приказал себе Сэм. – Никуда Борланд не делся. Он лежит на своей полке внизу и видит десятый сон». Но это не сработало. Сэм прислушался. Блин, из-за гула мотора и храпящего Джона ни черта не разберёшь, дышит ли кто внизу... Всё-таки ночью доводы разума почти не действуют, а слух помогает успокоиться только до следующего шороха или скрипа. Гораздо действеннее, обмирая от страха, всё-таки включить свет или выглянуть из комнаты, чтобы с радостью убедиться: на шкафу ничего зловещего нет, а в коридоре никто не шастает. Поэтому Сэм перевернулся на живот и потихоньку заглянул через край полки вниз. На него в ответ уставился Вес. Который, разумеется, действительно был на месте. Борланд подождал несколько секунд и слегка кивнул, насколько это позволяло лежачее положение: «Что?». Сэм молча свесил с полки руку и сложил пальцы в металлистскую «козу»: «Ничего, всё отлично». Вес, кажется, улыбнулся (в полумраке было не разобрать) и перевернулся на бок. Испытывая одновременно облегчение и лёгкое чувство неловкости, Сэм вернулся под одеяло. Теперь, когда причудливый страх исчез, можно было снова погрузиться в дрёму… О том, что он мог бы лишиться Джона, Сэм даже не подумал. Как это – с ним не будет его кузена? Что за ерунда? Да Джон всегда был рядом, давным-давно числился в его заветном списке и не мог, просто не мог исчезнуть! …Да, Джон не мог исчезнуть. Поэтому он остался. Выжил. Ещё вчера он ложился спать, ни о чём не подозревая, а сегодня утром город встретил его безмолвием. По телевидению, вместо любимых полуденных шоу – настроечная таблица. Радио выдаёт только какие-то заунывные повторяющиеся сигналы от автоматических точек. На улицах – ни одного автомобиля, ни одного пешехода. У Джона был нож, поэтому он решился войти в ближайшее к нему грязно-розовое здание: он помнил, что на первом этаже были парикмахерская эконом-класса и отделение банка. В парикмахерской Джон не нашёл ни посетителей, ни мастеров; пол был густо усыпан остриженными волосами, на столах резко вспыхивали в лучах электроламп ножницы и бритвы. Он поспешил уйти оттуда, забежал в пустой, сверкающий чистотой супермаркет (именно он оказался за второй дверью), взял пачку чипсов со вкусом зелени и вернулся на улицу. Хрустя чипсами, Джон вышагивал по разделительной полосе. Что теперь делать? Отчего-то голова отказывалась соображать. Походить по городу ещё, поискать. Даже выехать за его пределы: любая канистра с бензином теперь – его собственность, так что с топливом проблем не будет. Паршиво, если никого больше не осталось: без общения он сойдёт с ума скорее, чем без людей как производительной силы. Джон привычно насадил следующего червя на крючок и снова закинул удочку. Орали невидимые чайки. Горка рыбы постепенно росла. Внезапно Джон услышал мяуканье. Обернувшись, он увидел шикарного, пушистого рыжего котёнка, вопросительно взирающего на него. -Кис-кис-кис, -обрадовался Джон и присел на корточки. – Хочешь рыбки? -Мммяу. Уже кинув задыхающегося окунька на доски пирса поближе к неожиданному компаньону, Джон вдруг пожалел рыбёшку и хотел выбрать другую; но оголодавший котёнок в мгновение ока очутился рядом и впился зубами в подачку. Расправившись с рыбой, котик замурлыкал и подошёл к Джону. Он позволил вдоволь погладить себя по спине, потёрся мордочкой о ласкающую его ладонь, оставляя на ней влажную метку… а потом неожиданно встал на задние лапы и, расплывшись в жуткой, человеческой ухмылке, вонзил острые когти прямо в руки Джона. -Пошёл прочь! – заорал Отто, отшвыривая котёнка. Дрожа от ярости, Джон достал нож и с силой метнул его в поднимающегося мохнатого зверя. Он не видел, куда именно попал, но знал, что удар достиг цели и был смертельным. «Я всё сделал правильно. Я победил», - лёжа на белом тёплом песке, подумал Джон… и проснулся. Оказывается, он лежал на спине. Так с ним всегда бывало: заснул на спине – и вот тебе и храп, и изнуряющие бредовые сны, и, для полноты картины, физическое ощущение разбитости после пробуждения. Джон перевернулся на живот и уткнулся носом в подушку. Он хотя бы не стонал во сне? А то одиночество, ножницы, кот этот мерзкий… Хотя кота он одолел. Это точно, иначе не было бы сейчас так спокойно на душе… Но всё равно. Ли, например, никаких стонов не слышал. Но, с другой стороны, он не слышал и храпа, разносившегося по всему автобусу. Просто перед сном Ли решил немного послушать музыку на плеере. И под один хороший трек, ещё не успевший «обрасти» конкретными образами, в голове его внезапно сложился забавный видеоряд. Сюжет за то время, пока Ли переслушивал и переслушивал эту песню, несколько раз менялся; но некоторые картинки вышли превосходными – хоть сейчас буди Фреда и предлагай снимать клип. Очередной назначенный на завтра конец света - именно «очередной», шаблонный и карикатурный (Президент Земли, устало трущий лоб, и толпы паникёров прилагаются). Обязательно Джон в рясе монаха - пухленький и большеглазый, призывающий покаяться. В качестве «сил зла» пускай будут Вес и Сэм: один, с чёрными взъерошенными волосами и в костюме скелета, корчит зверские рожи, другой – с фирменным выражением лица (а-ля ожившая в честь Судного Дня каменная горгулья) трясёт огненно-красной шевелюрой. Алые клубы дыма, муляжи человеческих голов и кроликов на шестах, нежно любимый обоими тяжеляк в качестве музыкальной темы… короче, в самый раз. Фред, так и быть, пускай будет спасающим мир героем, раз уж он немного смахивает на Брюса Уиллиса. Заодно с Весом повоюет, прямо как в жизни… Но тогда Ли заберёт себе ещё более крутую роль. В конце концов, если он столько лет крутил пластинки, то почему бы не предстать тем, кто крутит Землю?.. Получившийся образ вышел таким лестным и в то же время откровенно себялюбивым, что Ли не выдержал и тихо прыснул со смеху. -Ну чего ты там? – донёсся до него громкий шёпот Фреда. Его голос перекрыл мелодию в наушниках, в очередной раз затихающую ближе к концу. Пришлось открыть глаза. Фред лежал на своей полке, как раз напротив Ли; вид у него был усталый. -Ничего, - ухмыляясь, ответил Леор и выключил плеер. –Я сплю. -Ну-ну. -Эй, Ли, -помолчав, снова подал голос Фред. -Оу. -Что бы ты сделал, если бы завтра… был конец света? -Ну это же очевидно… Я бы помер, вместе со всеми! - и Ли снова захихикал. -Блин, чувак, да я серьёзно! - раздражённо сказал Фред, уже не стараясь приглушить голос. Внизу неестественно ровно и глубоко засопел Джон, явно пытаясь не подать виду, что бодрствует и слышит их разговор. -А не надо думать об этом серьёзно, - тихо сказал Ли. – Не надо. Иначе так и спятить можно. |
Перейти к обсуждению
Назад на "Фанфикшен" // Назад на главную // Disclamer
