| "абсурдослэш" |
Название: абсурдослэш Авторы: Mayer и And One Фэндом: Linkin Park Категория: слэш жанр: драма, романс, слэш Пэйринг: Роб/Честер Рейтинг: PG-13 Summary: "Все любят Брэда. Кто-то любит Брэда до смерти. Все хотят Брэда. Кто-то хочет, чтобы Брэд был мертв". авторы веселились X-D Иллюстрация (Mayer) - Смотреть Everybody loves Brad,
Часть первая – бездействующая. «Дом, который построил жук» - такое имя дали десятиэтажному зданию на окраине Сиэтла. Почему? Однозначного ответа вам никто не даст. Потому что этот дом – старый и обшарпанный, и очень сложно понять, каким местом думал архитектор, когда его строил? Может быть. Потому что этот дом находится в далеко не благополучном районе? Может быть. Потому что дом битком набит однокомнатными квартирами-коробочками, которые таинственный и никем не виденный хозяин сдает внаем кому ни попадя? Может быть. Потому что этот дом – дом вверх дном, где живет разношерстнейшая публика (чего стоит один только цирк лилипутов, оккупировавший шестой этаж), никогда не думающая о завтрашнем дне серьезно. Скорее всего. В доме около восьмидесяти квартир, в каждой живет от одного до пяти человек. Рассказывать обо всех о них можно вечность, потому что во всем доме нет двух одинаковых характеров, двух одинаковых историй, даже двух одинаковых носов. Но наверное самая необычная история объединяет жильцов комнат 22, 23, 24 и 31 на третьем и четвертом этажах. Давайте оглянемся по сторонам. Вы стоите у подъезда дома и вам отнюдь не стоит ждать неизвестно какого чуда на улице – тут дождь идет вообще-то – лучше заходите. Поприветствуйте кивком пожилую консьержку, которая опять вяжет шапку кому-то из своих многочисленных внуков. Затем войдите в лифт и поднимитесь на третий этаж. Не бойтесь, что лифт постоянно скрипит, а лампочка в нем тухнет с завидной постоянностью – это в порядке вещей. На третьем этаже, только лифт откроет свои двери, нехотя выпуская вас из своей псевдодеревянной пасти, вы увидите коридор, который сперва покажется бесконечным. Через некоторое время вы разглядите в его конце окно. Большое окно. И только после этого вам придет в голову, что тут еще, оказывается, есть квартиры, чьи латунные номера фальшиво блестят на дверях. Вот комната-квартира №23. Она долгое время была незаселенной и сиротливо пустой, пока наконец не появился некто, достаточно отважный, чтобы поселиться в этой комнатке с табачно-коричневыми стенами и обгоревшими следами от сигарет на единственном подоконнике. Брэд Делсон. Вот как его зовут. Он не представляет собой ничего особенного. («Если бы я был чем-то необычным, то я был бы необычно страшный, с бородавкой на носу» - говорил он частенько). Но, благодарение судьбе, бородавок на носах и прочих публичных частях тела у него нет. И вообще внешности этот молодой человек довольно приятной. Да и дураком его не назвать. Вот только невнимательный он очень. И всегда думает о людях исключительно хорошо. А зря. Иначе бы давно-давно, в первую неделю после заселения в «Дом, который построил жук», заметил один странный факт, который бы пренепременно его встревожил… Впрочем, мы еще успеем вернуться к мистеру Делсону. Давайте заглянем в другие квартиры. Но только не шумите – не стоит беспокоить жильцов. Комната Майка Шиноды, которую тот делил с приятелем Дэйвом Фаррелом, выглядела скромно, но очень уютно. Создавалось впечатление, что этот человек живет здесь уже много-много лет, настолько с любовью было тут все расставлено. Вроде бы стандарт – кровать, тумбочка, стол, два стула, шкаф, холодильник, кровати. Но каждый из этих предметов Майк сделал своим: на холодильнике болтались смешные пружинки-магнитики, на столе живописно рассыпался творческий беспорядок, на стуле висели свитер, подтяжки и носки. (Дэйв порой чувствовал себя здесь неловко, как в чужой комнате). На тумбочке, вместо страшной лампы, которая осталась от предыдущих хозяев, стоял светильник в форме совы в ночном колпаке; на шкаф был прилеплен календарь, а возле кровати валялась плюшевая овца. А еще в стене, как раз возле постели Майка, была дырка. В той стенке, которая разделяла его и Брэда комнату. Собственно, это была не дырка, а сломанная розетка, которую Шинода благополучно ликвидировал. Нет, Майк не подглядывал за соседом, ему просто нравился тот факт, что дырка есть. - Он такой… хороший, – думал Майк, в очередной раз распластавшись на кровати. Он не знал, почему так думает. Просто когда он видел Брэда, в животе начинало булькать что-то теплое. «Раз так, значит Брэд хороший» - наивно думал Шинода. А самому Брэду до соседа было как до лампочки. Про дырку в стене он знал, но решил «не портить ребенку удовольствие». К тому же проблем у него и так хватало. А вот и комната-квартира номер 24. Она похожа на пустыню, несмотря на то, что вещей тут порядочно. Ото всего веет отстраненностью и холодом. Неприятный запах паленой шерсти наполняет воздух. Судя по курткам и уличным ботинкам, живут в этой квартире двое. Роб Бурдон полулежит на диване и старательно обкусывает ноготь на ушибленном пальце – все равно скоро отвалится. (Он помогал лилипутам вешать картину и попал молотком по мизинцу, так что ноготь уже благополучно посинел). Сосед Бурдона по комнате - Честер - уже час сидит, запершись в ванной. И Роб знает, что он там делает. И Роб знает, о ком Честер сейчас думает. И сам Роб думает о том же человеке. О Нем. С длинными, тонкими, холодными пальцами. С болезненно выпирающими ребрами. С чуть приоткрытыми губами и застывшими глазами… Из ванной раздаются глухие ругательства. - Да чтоб ты треснул, – раздосадовано бормочет Роб, вырванный из собственных мечтаний. Некоторое время назад эти двое были вынуждены поселиться в одной комнате – в одиночку никому из них не хватало денег на съем квартиры. Сначала соседство было неприятным. Но при более близком знакомстве, оба обнаружили между собой кое-что общее, которое просто склеило их вместе. Этим «кое-чем» был ни кто иной, как вселившийся в соседнюю комнату Брэд. Вернее, не сам Брэд, а тяга к нему. После этого неожиданного открытия события стали развиваться более чем стремительно. Выяснилось, что Честер любил боль. И Брэда. А Роб любил причинять другим боль. И Брэда. Мертвого. Роб видел в смерти какую-то особенную красоту – жуткую, но манящую – и очень хотел преобразовать иррационального, непредсказуемого и неожиданного живого Брэда в статичного, понятного, воскового. Философия Честера была иной: «болит голова – ушиби палец». А еще он страдал от недостатка внимания, и весь дом уже который месяц не мог привыкнуть к его постоянным выходкам – попыткам самоубийства, драками и прочим дебошам. По коридорам здания гуляет холодный сквозняк – от окна, распахнутого лестничной клетке седьмого этажа. - Честер! – жалобно вопит замерзающий от страха и ветра Майк. – Не надо! «Не надо! Не надо!» гудят успевшие уже собраться зрители. Кто-то из них делает крохотный шаг вперед. - Не подходите, - предупреждает Беннингтон, - А то спрыгну, - он стоит на подоконнике и просто чувствует, что всего лишь несколько сантиметров тонкой жести отделяют его от падения. Он закрывает глаза и представляет, какой это будет полет. Как будут подбирать его тело с асфальта, как будет убиваться ОН, виновник всего праздника, виновник того, что сны Беннингтона безнадежно отравлены мечтами и желанием, безумным желанием. Честер заносит ногу над краем. Все наблюдатели, во главе с Шинодой, замирают. На пике напряженной тишины, в конце коридора появляется Роб. Он идет как всегда неспешным шагом. - Эй, там, - кричит он издалека – Его здесь нет. Его вообще нет в городе. – Беннингтон вздыхает (нет виновника – нет торжества) и садится на подоконник. По всей видимости, прыгать он уже не собирается. - Правда? – понуро спрашивает он. - Комната закрыта. Вахтер говорит, что он ушел, - Бурдон протягивает руку и помогает встать Честеру, которого начинает трясти (как и всегда после подобных выходок, вроде неудавшихся самоубийств). – Да-да, он обязательно покончит с собой, - говорит Роб всё еще испуганным «зрителям» - Но не сегодня. Можете расходиться, - с истинно королевской величавостью, он ведет Честера в их комнату и не обращает внимания на праведно гневный шепот какой-то дамы «Такими вещами не шутят!». К тому времени, когда они подходят к двери комнаты №24, Роб уже не ведет Честера, он волочит его за собой. Бурдон с громким «бу-бух!» открывает дверь и буквально швыряет Честера вперед. Беннингтон, тяжело дыша, прислоняется к стене. Затем ужасающей тенью (в отсутствие включенной лампочки) Роб сам вбегает в комнату, захлопнув ногой дверь, хватает Честера за волосы – колючие светлые иглы – и с силой прикладывает его головой об стену. Потом еще раз. И еще. Робу нравится глухой звук, с которым голова Беннингтона стукается о гладкую поверхность. Он похож на удар по пустой бочке. Честер не сопротивляется, он лишь тихонько стонет во время какого-нибудь особо сильного удара и вцепляется в Бурдона руками, с какой-то болезненной страстью в глазах. Пальцы Честера судорожно сжимаются на спине Роба. Потом спускаются всё ниже, ниже. Наконец, его руки забираются Робу под рубашку. Липкие, потные ладони. Бурдон морщится и с трудом отстраняет от себя взвинченного Честера, чье лицо уже раскраснелось, а дыхание стало чаще. - Разве мама не учила тебя мыть руки? – спокойно спрашивает Роб. Настолько спокойно, что по спине Честера пробегает дрожь. Молча, он накидывается на Роба и пытается вытащить у него ремень из брюк. В ответ – шлепок по рукам. Бурдон снова отталкивает Честера, но не позволяет ему высвободиться, крепко держа за плечи. - Разве мама не учила тебя, что младшим надо уступать? – уже чуть мягче спрашивает Роб. Беннингтон рычит что-то невнятное. «Вот Брэд бы…» - разбирает Бурдон. Его лицо бледнеет. Голова Честера вновь со всей силы ударяется об стену. Пока Роб учит Честера хорошим манерам, Джо Ханн этажом выше стоит у окна и ждет своего Карлсона. Потому что Джо знает, что Брэд умеет летать. И это не просто предположение, Джо твердо в этом уверен. Он видел. Той ночью ему почему-то очень хотелось пить. Не желая разлеплять глаза, он встал с кровати, на ощупь добрался до ванной и налил себе в пластиковый стаканчик воды. С водой на ощупь идти опасно – глаза пришлось открыть. Бросив взгляд на самое светлое место в комнате – окно – Джо замер. На фоне синего неба четко вырисовывался чей-то силуэт. Джо осторожно подошел поближе. Силуэт сидел спиной к нему. Подойдя еще ближе, Ханн разобрал, что это мужчина и что он не просто сидит на подоконнике, свесив ноги на улицу, а еще и что-то сосредоточенно пишет. Джо вежливо кашлянул. Мужчина поднял голову. - С кем имею честь?.. – громко и хрипло начал Ханн. - Брэд, – каким-то пустым голосом представился незнакомец. - Подожди, это ты переехал сюда неделю назад? – неожиданно узнал его Джо. - Ну, я. И что теперь? - Ничего, – пауза. – Меня зовут Джо, кстати. - Рад знакомству… - устало отозвался Брэд. – Извини Джо, мне пора, – легко сорвавшись с подоконника, он исчез из поля зрения. Спотыкаясь, Ханн подбежал к окну и свесился вниз. Никого не было. Обреченно вздохнув, он собирался было уже закрыть окно, как вдруг совсем недалеко взмыла вверх знакомая фигура. Зачарованный, Джо стоял и смотрел, как она медленно исчезает среди домов… С того самого дня, он начал замечать странное чувство, возникающее в его груди, стоило ему заметить Брэда. Нет, это была не любовь. И не желание. Это было просто… восхищение. Ведь этот человек умел летать. Часть вторая – проснувшаяся. Время шло. Дом-вверх-дном жил своей перевернутой жизнью. Честер один раз попытался выброситься из окна, и один раз объесться успокоительными, после чего имел долгую (и, быть может, приятную) беседу с Бурдоном. Цирк лилипутов уехал в другой город, и на его место прибыла коммуна разноцветных личностей неопределенного пола. Но ничего особенно выдающегося не случилось. На Сиэтл спустился вечер, в комнатах начали загораться огни, и именно тогда Роб, варящий себе и Честеру традиционный кофе перед сном, понял, что в их квартире как-то слишком темно. Недовольно бурча, он позволил себе понять, что лампочка в люстре не работает. - Где лампа, Честер? - Откуда я знаю?.. - простонал Беннингтон, поднимая голову с подушки – Я вообще ничего не знаю. У меня амнезия, понял? - Врешь. - Да. - Идиот. - Я тоже не тебя люблю. - Иди ко мне. - Мне запретили вставать с кровати до конца недели. Сам подойди. - В темноте ты еще невыносимее. - Полчаса назад ты говорил по-другому. - Заткнись. Я сейчас схожу к Джо, попрошу лампочку. У него должны быть. - Скатертью дорога. И дай мне мой кофе. - Подавись. - Спасибо, Робби. По своей старой привычке, ставшей уже непоколебимым заветом, высеченным на воображаемых скрижалях, этим вечером Джо опять стоял у окна и ждал, разглядывая открывающийся перед ним вид, когда раздался стук в дверь. - Не заперто. - Привет Джо, - улыбается Бурдон, входя в комнату друга - Что у тебя опять так чертовски холодно? - Закаляюсь, - смеется парень, поднимаясь ему навстречу и крепко пожимая протянутую руку. - А у тебя лампочки случаем не найдется? У нас перегорела последняя… - Сейчас найдется. Сейчас все найдется. И пульт от телевизора тоже. Я его с позавчера ищу, - с этими словами Ханн углубляется в поиски - Как там Честер себя чувствует? - спрашивает он как бы между делом. (Беннингтон недавно был отправлен на больничный ввиду сотрясения мозга). - Уже лучше, спасибо, - сдержанно отвечает Роб и отворачивается, начиная пристально изучать фотографию на стене, потому что Джо, его руки, мягкие, теплые, пухлые руки вдруг напомнили Бурдону совершенно другие руки… Роб не знает, теплые ли эти, другие пальцы, но убежден, что одна из этих длиннопалых, костлявых кистей хорошо бы смотрелась на письменном столе. В неё еще бы свечу поставить, в центр ладони, и было бы просто прекрасно. Скрюченные, холодные пальцы будут бережно сжимать свечку, будто оберегая крохотный язычок пламени, будто пытаясь согреться. Вдруг шаловливый порыв ветра с улицы нагло прорывается сквозь неплотно задернутые шторы и гасит воображаемую свечу… мертвая рука испаряется без следа. - И всё-таки, зачем ты держишь окно открытым? – слегка раздосадованный, спрашивает Роб. - Чтобы не отдирать потом от стекла всяких любопытных Питеров Пэнов. – совершенно серьёзно отвечает ему Джо, протягивая лампочку – Держи, - Бурдон как-то вяло улыбается: - Спасибо, - и это слово будто сводит ему скулы. – Как там твои комиксы кстати? - О, ты всё еще помнишь о них? – лицо Ханна начинает сиять. – Я еще к ним немного добавил рисунков. Показать? – и, не дожидаясь ответа, (он знает, что Роб всё равно согласится), Джо достает из стола папку, на которой крупными буквами написано «Совершенно секретно!» и садится с ней на пол возле кровати. Бурдон присаживается рядом. - Новые приключения Одного? – улыбается Роб, открывая первую страницу и начиная рассматривать худощавую фигуру на рисунке, будто растворяющуюся в огнях ночного города. - Ага. На этот раз он будет в Сиэтле… Тем временем в квартире №24: - Р-роб?.. - тихо зовет Честер, не веря, что тот действительно ушел. – Эй, ты же знаешь, что я боюсь темноты. В ответ – тишина. Беннингтон нервно сглатывает. Сердце стучит. Лоб покрывается испариной. Перед глазами начинают мелькать какие-то страшные образы, которые вот-вот должны выползти из-под кровати или наброситься вон из того темного угла… Вдруг среди этих образов всё ярче и ярче начинает вырисовываться что-то знакомое, кудрявое и такое притягательное… Минута – и комната пуста. Честер меряет шагами небольшое пространство лестничной клетки и хищно скалится. Он знает, кто сейчас появится здесь, на этой миниатюрной сцене несуществующего спектакля. Честер слышал щелчок, с каким открылась дверь соседней квартиры. Брэд не будет прыгать из окна, Брэд пойдет вниз по лестнице, потому что лифт сломан. А у лестницы стоит Честер. - …так, значит, это отнести туда, а потом в ателье за брюками… - доносится едва слышное бормотание. Всё внутри Беннингтона сжимается. Он. Уже совсем близко… - Кто здесь? – в полумраке коридора Брэд не может разобрать, чей силуэт преградил ему дорогу. - Брэдфорд. – полушепотом-полухрипом раздается в ответ. - Тёзка? – не сразу въезжает Делсон. - Мой. – Честер резко делает шаг вперед и вот он уже лицом к лицу с Ним. - А, это ты… - Сейчас, – страстно шепчет Честер и хватает Брэда за талию. Тот сердито его отталкивает. Беннингтон чуть отступает. – Потом?.. – спрашивает он немножко растерянно. - Никогда, – отвечает Брэд. Ни грубо, ни мягко, ни тихо, ни громко. Просто отвечает. И проходит мимо. Честер растерянно стоит и смотрит, как удаляется фигура Делсона. «Давай, догони его! Он не будет сопротивляться. Ты сильнее. Ну же!..» Шаг за шагом всё дальше, и вот уже Брэд спустился этажом ниже, скрываясь от глаз. Горько вздохнув, Беннингтон разворачивается и, ссутулившись, идет в другую сторону. Где там Роб запропастился? - Кажется, он ушел за лампочкой... только вот куда? - Честер устало помотал головой. - Видимо, и вправду амнезия... чтоб его… к этим глэмам, на шестой ведь наверняка ушел… зараза... - с этими мыслями Беннингтон решительно зашагал вверх по лестнице. Помимо прочих жильцов в этом доме обитает еще один господин - господин выдуманный, но почему-то живой. Его Величество Случай. Именно он вежливо напоминает мистеру Бурдону о его планах, вынудив того поспешно попрощаться с Джо. И именно он заставляет Честера задержаться на шестом этаже - особи неопределенного цвета и пола просто так дорогих гостей не отпускают. И теперь Роб стоит перед дверью 23-ей квартиры. Этот человек совсем не похож на того Роба, с которым вы сталкивались ранее. Его лицо вытянулось и побелело. Его губы плотно сжались. На висках выступили пульсирующие вены. Он похож на восставшего из могилы мертвеца. И лишь глаза выдают его - они расширились и почернели от страха. Да, он боится. Сколько раз он проигрывал в голове эту сцену, сколько раз представлял корчащееся от боли лицо... А теперь он чувствует себя мальчишкой, который не может украсть журнал из учительской, чтобы исправить двойку на пятерку. Ну не глупо ли? Роб закрывает глаза и медленно втягивает носом воздух. Он сможет. Он зайдет и… «Привет… - Делсон поднимает голову от бумаг - Эм… Роб, я не ошибаюсь?» «Да, Роб. Роб» «Чем могу быть полезен?» «Не шуми. Пожалуйста» «Чего?» - спрашивает Брэд, поднимаясь навстречу Бурдону. «Тихо» - повторяет Роб. «Я тебя не понимаю, - глядя на Делсона голодным взглядом исподлобья, Роб делает несколько шагов и аккуратно смахивает пылинку с плеча Брэда. – Слушай, иди-ка уже отсюда» - довольно-таки неуверенно говорит тот. И Роб вдруг резко бросается вперед, во всей его фигуре застыла ненависть и страсть, и злоба, и страх, и ужас. Он хватает Брэда за горло, а другой рукой закрывает ему рот. «Что ты творишь?!» - хочет крикнуть Брэд, но поздно. Только хрип вырывается из его глотки. Он задыхается. Он пытается вырваться, но с каждой секундой лишь слабеет. Несколько минут борьбы, и Делсон тряпичной куклой повисает на руках Роба. Бурдон довольно улыбается, замечая на столе нож для разрезки бумаг. Он отпускает тело Брэда и оно с мягким стуком падает на пол. Дело сделано. Еще пара минут, и рука, мертвая рука будет красоваться у Роба на тумбочке. А в ней будет стоять горящая свеча. И Честер скажет – «Как красиво» - и прижмется к его плечу. Воодушевленный, Бурдон резко выдыхает и подходит к двери вплотную, чтобы вскрыть замок. На этот случай у него всегда имеется с собой шпилька в заднем кармане джинсов. И тут Роб замечает, что в комнате не горит свет. Сейчас вечер. Темно. Если не горит свет, значит, Брэд либо спит, либо ушел. Но кто спит в семь вечера?.. Издав отчаянный полурык полустон, Роб разворачивается и нос к носу сталкивается с растрепанным и злым Честером. Едва эти двое, обменявшись мрачными взглядами, скрылись в своей комнате, как в дело снова вмешивается Его Величество Случай. На этот раз он выманивает из комнаты №22 Майка, а так же возвращает из ателье Брэда, который с гордым видом несет новые брюки, перекинув их через руку. Первым делом Майку хочется развернуться и юркнуть обратно в комнату. Но потом он решает, что это было бы глупо. А он не хочет показаться Брэду глупым. Он хочет... Да. Поговорить. Именно этого он и хочет. Да Ваше Величество, заверните этот случай в подарочную обертку, пожалуйста. Сглотнув, Майк подходит к Делсону, который уже стоит перед дверью своей комнаты, воюя с ключом, и неуверенно хлопает его по плечу: - Б-брэд? - Что еще? – устало спрашивает Делсон. Этот малый порядком его достал. Его вообще все достали. - Можно я тебе кое-что скажу? - Да, - Брэд еще раз с трудом впихивает ключ в замочную скважину и пытается повернуть. Но опять безуспешно. – Ну и? - Ты… ты только не уходи сразу… - Хорошо-хорошо. Говори уже. - Ты… – глаза Майка вспыхивают чем-то странным, и он продолжает полушепотом: - Ты не хочешь со мной?.. я… ты… меня… - Нет, – холодной пощечиной раздается в ответ. - Ну и зря! – вспыхнув до кончика носа, Шинода резко разворачивается и куда-то поспешно шагает. - Балда. Хоть и симпатичный, но балда. – бросает ему вслед Брэд. Майк слышит это и, передернув плечами, переходит почти на бег. Дэйв корчит недовольную рожу, когда слышит тихие всхлипы со стороны койки Шиноды. - Что опять? – бурчит он, отрывая глаза от книги. Майк не отвечает. – Ладно, можешь не говорить, я и так знаю. - Я-а-а не зна-аю, зач-е-ем это сказа-ал, - ноет Майк. – Те-епе-ерь он меня-а-а ненави-идит. - Брэд не злопамятный, - неожиданно тепло произносит Дэйв и, закрывая книгу, садится рядом с Майком, поглаживая его по спине – У него не память, а решето. Всё у тебя будет хорошо. - Пра-авда? – Майк поднимает на Фаррела покрасневшие глаза. - Конечно, - «И зачем только я вру?» думает Дэйв недовольно «Зачем я улыбаюсь и утешаю его? Разве я сам не хотел, чтобы Майк ничего не добился?». Да-да, не удивляйтесь, но и мистер Фаррел подхватил эту лихорадку по имени Брэд. Он – хороший друг Делсона и посему единственный из всего дома, кто знает о Брэде больше чем имя и музыкальные предпочтения, и тем хуже для Дэйва. Он дорожит этой дружбой как ничем другим, и жутко боится разрушить все неловким словом, грубым намеком. Дэйв даже не надеется, что получит какой-то ответ и предпочитает близкую дружбу рискованному «разговору по душам» и его последствиям. Сейчас же Дэйв собирается к Брэду в гости. Делсон недавно передал ему записку с приглашением. Вернее, оставил на столе, когда самого Дэйва не было дома. «Это однако.. романтично, - думает Фаррел, поправляя перед зеркалом рубашку. – Тьфу, какая глупость» - Ты куда? – взволнованно спрашивает его Майк. - Погулять. - На свидание? - Да. - А она красивая? - О… очень, - рассеяно отвечает Дэйв, думая определенно не о той мифической красавице, которую несомненно вообразил уже Шинода. Быстро, но старательно причесавшись, он выскальзывает из комнаты и уже совсем с другим выражением лица заходит в соседнюю. - Получил так-таки мою записку? А то мне казалось, что Майк её случайно вышвырнет в окошко, - улыбнулся Брэд. «А он так хотел это сделать» – подумал Дэйв, со странным чувством собственного превосходства над несчастным застенчивым Шинодой. - Да, кстати, здравствуй, - наигранно спохватился Делсон и торопливо пожал Дэйву руку. - Здравствуй-здравствуй, - чересчур приветливо улыбается Дэйв. - Чего бледный такой? - Да тут всякие... проблемы. - Брэд устало протирает глаза. - Проходи что ли. Присаживайся. Сейчас чайник вскипячу. - Дэйв несмело опускается на краешек дивана. Да, он здесь часто бывает. Но всё никак не может освоиться. С чем бы это могло быть связано?.. Размышления Дэйва прерывает хозяин квартиры, который дойдя до стола и, включив чайник, начинает вещать с тоскливо-укоряющей миной: - Ну в какой дурдом ты меня затащил, а! Не стыдно? - А что, что-то не так? - Да вроде бы всё так. Тут самые дешевые комнаты во всем Сиэтле, как раз то, что нужно. Но иногда тут так странно. Особенно люди тут… кхм, необычные (к необычному лифту я-то уже привык). Вроде я с ними не знаком даже, а они так смотрят… будто съесть хотят. У вас тут каннибалов ненароком нет?.. а этот, как его… Джо так на меня глаза таращит, будто со мной в любую минуту может припадок случиться. Не думал, что я так уж сильно похож на эпилептика. - А этот Джо абсолютно убежден, что ты умеешь летать, - как бы между делом замечает Дэйв. - Неужели? – Брэд аристократически выпрямляет спину и поправляет воображаемый монокль – Сейчас проверим, - и с громким смехом он бросается к окну. Паника поднимается в Фарреле волной цунами. Ведь Брэд не умеет летать. Люди вообще летают только сверху вниз и, как правило, со смертельным исходом. И прежде, чем он понимает, что он собственно творит, Дэйв повисает на друге, и они оба грохаются на пол. – Раздавишь! – хохочет Делсон, елозя и пытаясь выбраться из-под Дэйва. – Убьешь! Ай, мамочки мои, я щекотки боюсь! – но Фаррел почему-то не спешит подняться. – Эй, ты чего? – уже гораздо спокойней спрашивает Брэд. Как завороженный, Дэйв еще ровно три секунды смотрит в его глаза, а затем трясет головой, освобождаясь от наваждения. - Пардон, - бормочет Фаррел. Он встает и с особой тщательностью разглаживает стрелки на брюках. - Кстати, так чаю тебе налить? – быстро предлагает Брэд, дабы заглушить неловкую паузу. - Давай, - пауза покорно удавилась. А в это же время за стеной, Роб спит, вытянувшись во весь рост поперек кровати. На его голой спине – луч света из окна. Честер сидит рядом, подложив под спину подушку, и тасует карты. Он зябнет – в комнате довольно свежо, даже слишком свежо для разгоряченного, взмокшего тела – но Бурдон намотал одеяло на бедра так плотно, что и пытаться это одеяло из-под него вытянуть затея заранее безнадежная. По старой привычке, Беннингтон сначала проводит по спине Роба рукой, а затем раскладывает на ней карты (садясь играть в покер или дурака или любую другую карточную игру, Честер всегда машинально разглаживал поверхность, на которой лежали карты, поскольку она обычно была затянутым скатертью столом). - Если сложится, - говорит Честер, - То еще до конца этого года я объясню все Брэду, и у нас все будет хорошо. А если нет… - Честер вздохнул. Ему очень не нравился этот вариант, но так полагалось загадывать, в противном случае желание не исполнялось вообще. Беннингтон был бы рад поверить картам, если они говорили что-нибудь хорошее, ведь тогда кто-нибудь другой будет направлять его, и самому Честеру останется лишь плыть по течению. - …А если нет… то значит это не гадание, а фигня! Вечер перешел в ночь. Кромешную, угольно-черную ночь. От светящейся и бормочущей махины дома, слепленной из множества квартир, один за другим откалываются куски и погружаются в сон. Засыпает буйный шестой этаж, утомленный очередным бешеным кислотным днем. Блаженствуя в наступившей тишине, постепенно засыпают и остальные. А Брэд, уже час как распрощавшийся с другом и пожелавший ему «ночи спокойной, снов приятных», сидит за столом, корпея над какими-то конспектами, и ему ни до кого нет дела. Ни до Честера, в двадцать четвертый раз раскладывающего пасьянс и бормочущего «Ну на этот раз уж точно сложится». Ни до Роба, улыбающегося во сне, представляя окоченевшую руку-подсвечник. Ни до Майка, со слезами на глазах укоряющего себя «Я должен был сделать по-другому! Я должен был сказать не так!..». Ни до Дэйва, бережно сжимающего в руках клочок бумаги с запиской, что Брэд передал ему недавно. Ни до Джо, который стоит у открытого окна и ждет, когда же снова ветер с грохотом распахнет шторы комнаты внизу, и человеческая, но такая неземная фигура вылетит из светлого пятна комнаты и устремится в ночь. Брэду некогда даже знать обо всем этом. У Брэда скоро выпускные экзамены. |
Перейти к обсуждению
Назад на "Фанфикшен" // Назад на главную // Disclamer
