| "Стокгольмский синдром" |
Название: Стокгольмский синдром Авторы: Dee Hasami&Ашиеру Блэк Тип работы: фик Категория: слэш Пейринг: Майк Шинода/Честер Беннингтон Рейтинг: NC-17 Жанр: ангст, драма, AU Объем: миди Дисклеймер: Не претендуем, Майк Шинода принадлежит Майку Шиноде, Честер Беннингтон принадлежит Честеру Беннингтону. ну, или наоборот... Саммари: Стокгольмский синдром (англ. Stockholm Syndrome) — термин популярной психологии, защитно-подсознательная травматическая связь, взаимная или односторонняя симпатия, возникающая между жертвой и агрессором в процессе захвата и применения (или угрозы применения) насилия. Предупреждения: ненормативная лексика, сильный ангст, насилие, ООС. Примечание: написано на L2-фест «5 лет» по фразе № 5 «Стокгольмский синдром» Первые две недели мать Честера рада до поросячьего визга. Ну, вы знаете, её мальчик, её маленький мрачный уродец наконец-то нашел себе друга. Ну, вы знаете, матери они такие матери. Мать Честера, она не знает, что происходит на самом деле. Честеровская мать, чтоб её, понятия не имеет. - А этот Майк, он очень богатый? Честер смотрит на неё как на идиотку. Честер с синяками на запястьях, с синяками на внутренней стороне бедер, с потемневшими засосами на шее. Смотрит мрачно, вернувшись домой после двух дней отсутствия. Честер очень хочет спать. Честер очень хочет сдохнуть. - Ага. Настолько богатый, что купил меня, мам. Честер хлопает дверью ванной перед её носом. Зеркало транслирует красные глаза и царапину на щеке. Длинную, с засохшими бордовыми капельками по краям. Какие-то колеса из шкафчика, голубые, кажется, мать всегда принимает их, когда не может уснуть. Сначала он не ночует дома два дня. Потом - пять. Его любимая ебанутая матушка, помешанная на деньгах и страдающая комплексом неполноценности из-за маленькой зарплаты и крохотной квартиры, всё ещё рада. Всё ещё встречает его с улыбкой. Всё ещё радуется, потому что, господи, сынок, какие красивые у тебя новые джинсы, наверное, они стоят кучу денег? Она всё ещё нихуя не знает, а Честер продолжает врать, продолжает умалчивать, продолжает глотать голубые колеса и сваливать в свою комнату, чтобы вырубиться там после того, как нарыдается в свое удовольствие. Такая психотерапия, знаете ли. По крайней мере, очень похоже. Честер долго придумывает, как получше объяснить матушке, что эти новые джинсы дал ему Майк, из своего личного гардероба, но не по доброте душевной. Честер не знает, как сказать матери, что старые Майк разрезал перочинным ножом. Когда его рука дрожала, и лезвие то и дело, прорывая тонкую ткань, скользило по бледной коже, оставляя неглубокие порезы. Первые две недели Честер думает, что он попал. Голубые колеса заканчиваются вечером четырнадцатого дня. Кажется, тени в комнате собираются связать его и выебать. Честер не знает, как спать. -Тебе что, твоя девушка не дает? - Честер Беннингтон кривит губы. Честер Беннингтон – драные джинсы, синяки по всему телу. Честер Беннингтон, избитый собственными одноклассниками, сидящий прямо на полу в сортире. Куртка – слишком легкая для середны сентября. Футболка запачкана кровью. Честер Беннингтон – такой, знаете ли, весь из себя Честер Беннингтон. Майк хмыкает и пожимает плечами. Майк говорит: -Ладно. Говорит: -Как хочешь. Разворачивается и идет к двери. Походка у Майка – неспешная. Честер бы сказал, пидорская такая очень походка. Честер медлит. Понимаете, это такая сделка. Предложение, от которого невозможно отказаться. Когда матушка устраивается мыть полы в богатенькой школе, тебя туда тоже запихивают. Когда ты – единственный, кто не приезжает в школу на машине с личным водителем и личном охранником – ты автоматически становишься изгоем. Становишься Честером Беннингтоном. Это такая сделка, если честно, очень хуевая сделка. Засунуть в задницу свое чувство гордости. Тебя перестанут избивать твои одноклассники. Ты просто станешь игрушкой – для одного из них. Майк Шинода предложил тебя выкупить. Майк Шинода предложил: ты, Честер, будешь моим, и будешь делать все, что я скажу. А Честер спросил, что там насчет этой шлюховатой блондинки, которая за ним увивается. Она не дает Майку, точно. А Шинода развернулся и ушел. Все еще идет. Почти у двери. Честер считает до пяти, потом – еще до пяти. Понимаете, они здесь оба знают, что Честер согласится. Честер не самоубийца, нет; пока еще нет. Они здесь оба знают: выбора у Честера нет. Честер говорит: -Ладно. Майк оборачивается. Майк смотрит на Честера. Честер смотрит на Майка. Каждый пытается спалить другого взглядом. Честер кривит губы. Майк просит его повернуться. Спустить штаны, нагнуться и опереться руками о стену. Честер говорит: -Пидор. Честер даже не вздрагивает, когда Майк объясняет, что за “пидора” последует наказание. Майк объясняет – словно учитель на уроке. Выражение лица у Шиноды – сама доброта. Голос – как у матери, разговаривающей со своим ребенком. Честер понимает как-то очень четко: это будет больно. Честер как-то упустил момент, когда ситуация из дерьмовой стала просто охуительно дерьмовой. Как-то, знаете, просто не заметил, наверное, был слишком занят, отсасывая у Майка в каком-то грязном переулке. Что-то явно пошло не так, где-то был подвох, но Честер всегда оставлял мысли на потом. Мысли на после. На тот момент, когда Майк не будет связывать ему руки или заставлять надевать футболку с надписью "Собственность Шиноды". Честер сам сделал выбор, помните? Дом Шиноды похож на ебаный дворец, а одна его комната и гардероб вместе взятые больше, чем вся квартира Честера. Наверное, это в самом деле лучше, чем ежедневные насмешки и побои в школе, да? Честер пытается убедить себя в этом. Пока получается плохо. - Глубже, - говорит Майк, надавливая ладонью на честеровский короткостриженный затылок. Начало декабря, и у Честера новая куртка, черная, красивая. Как и всё в шинодовской жизни. Майк просто заявил, что его подстилка не имеет права выглядеть дешево. Заявил и рассмеялся. Понимаете, да? Честер задыхается, пытаясь взять глубже. Честер не может дышать. Честер старается так, как только может. Просто, чтобы Майк поскорее кончил. Просто, может быть, и не только поэтому. Майк закрывает глаза, поглаживая честеровский затылок. Это даже похоже на нежность, нет? Если забыть о подворотне и ебаном холоде.Если забыть о том, что Шинода заплатил за Честера своим ненормальным одноклассникам. Просто, Честер не знает. У него новые кроссовки, и днем в школе он таскает за Майком учебники и приносит ему поднос с едой в столовой. Честер разве что не кормит Майка с ложечки. Честер разве что не вылизывает Майку кеды. Ладно, вылизывает. Дома. Честер знал с самого начала, просто чуял своей беннингтонской задницей, что он попал. Просто, он не знает, как всё это назвать. Вдалеке воет сирена, холод пробирает до костей, не спасает даже новая охуительная куртка. Наверное, это от нервов. Наверное, отсасывать кому-то, стоя коленями в грязи в начале декабря - вредно для здоровья. Честер не уверен. Теплая соленая сперма во рту, и Честера даже не тошнит. Он послушно глотает, поднимая взгляд на Шиноду. Глаза Шиноды закрыты. Где-то вдалеке шумит автострада и воют сирены. Честера перетрясывает, он пытается подняться на ноги, но рука Майка ложится на его плечо, заставляя оставаться на месте. - Ещё раз. Шинода улыбается. Честер знает: за каждое, ни к месту сказанное слово, будет наказание. За каждый неверный, по мнению Майка, жест. За каждый, еб твою, взгляд. Честер перестал показывать свой характер на второй неделе. Майк бросает Честеру баночку со смазкой. Они у него дома, в комнате Майка, Честер сидит на полу, рядом с его кроватью. Честер вертит баночку в руках. Честер смотрит на Майка. -Растяни себя, - говорит Майк. Ебаный стыд, понимаете? -Я хочу, - говорит. - Хочу посмотреть. Майк Шинода – гребаный извращенец. Усаживается на постели, достает из рюкзака камеру. У Честера перехватывает дыхание. Майк хочет не только посмотреть, но еще и снять это. Запечатлеть навсегда. Несколько минут. Честер Беннингтон, голый, трахает себя пальцами в задницу. Снять на камеру, а потом скинуть в интернет. Ролики на ю-тубе. Многомиллионная аудитория, и все смотрят на Честеровскую задницу. Майк нетерпеливо смотрит: -Ну? Понимаете, это где-то середина января, и все, о чем думает голый Честер, так это – Шинода зачем-то притащил смазку. Такая нелепая забота с его стороны. Понимаете? В этом вся хуйня. Честер не видит в этом издевательства. Только забота – странная, нелепая, неловкая. Честер, голый, сидит на полу рядом с кроватью Майка Шиноды. Все, что Честер произносит вслух: -Как мне повернуться? У Честера завязаны глаза. Связаны руки. - Эта весна обещает быть холодной и дождьливой, - сообщает диктор до тошноты радостным голосом. Честер голый. Абсолютно. Совершенно. Бесповоротно. Для справки: в комнате Майка Честер редко бывает одет. Клик. - Хэй, Берт, давай сосчитаем до ста? Один... Майк переключает каналы. Майк, мать его, Шинода, сидит рядом со связанным и голым Честером Беннингтоном и лениво переключает каналы на своей огромной, во всю стену, плазме. Честер сглатывает, когда вспоминает, как Майк прокручивал на этой самой плазме их видео. Его видео о Честере. Конец февраля и, если верить жизнерадостному диктору-пидарасу из телека, весна обещает быть дождьливой. Честеру поебать, он практически не выходит на улицу уже неделю. Он со связанными руками и ничего не видит. Целую ебаную неделю, Клик. - Только отважное сердце пирата может... Кажется, в школе все думают, что он заболел. Кажется, он уже очень давно не ночевал дома, и его мать названивает на сотовый по сто раз в день. Разговаривает с ней исключительно Шинода. Вежливый. Ласковый. Ебаный извращенец. Клик. Тишина. Пальцы Шиноды поглаживают голый впалый живот. Влажные шинодовские губы на честеровских сухих и обветренных. Честер пытается не обкончаться прямо в этот самый момент. Честер не понимает, что происходит. Честер боится даже стонать. - Даже не думай пошевелиться... - говорит Майк и начинает вылизывать его шею. У Честера кружится голова. Честер не видел солнце уже неделю. Не видел мать уже месяц. Почему-то, очень внезапно, ему насрать.Кажется, он упустил момент, когда вся охуительная дерьмовость этой ситуации просто перестала его волновать. Майк прикусывает его губу и хрипло смеется. По его смеху Честер догадывается, что грядет пиздец. Такой, знаете ли, тотальный. - Кончи, - говорит Шинода. - Сейчас. Весна обещает быть дождьливой, рассудок Честера Беннингтона обещает окончательно помутиться к апрелю. - Я подам на вас в суд, - слабо говорит трубка голосом честеровской матери. После всего Майк накрывает Честера одеялом. Честер заболевает в конце марта. Или в начале апреля. Честер плохо ориентируется по месяцам, и еще хуже – по числам. Имеют значения только дни недели. Понимаете? По понедельникам Шинода всегда злой. Грубый. В понедельник Майк может ударить его, просто так, потому что у него плохое настроение. Вторник, по вторникам Майк любит, чтоб Честер ему отсасывал. Глубоко. Старательно. Среда – день извращений. Впрочем, Честеру кажется, что его жизнь – вообще одно сплошное извращение. Сегодня четверг, но сегодня Майк его не трахает. Майк его сегодня вообще не трогает. Майк кормит его с ложки куриным бульоном и заставляет принять жаропонижающее. Честеру плохо, у Честера заложен нос и болит горло. Честер пытается вспомнить, когда он мог простудиться. Возможно, когда он связанный лежал на холодном полу больше суток. Или когда Майк открыл окно, заставив Честера высунуться почти по пояс, и трахал его, так, чтоб Честер стонал в голос. Или это из-за того, что Честер не помнит, когда ел в последний раз. Может быть, он простыл в один из тех разов, что Майк имел его ночью в темных переулках в центре города. То, о чем думает Честер: Майк Шинода касается губами его лба. Майк Шинода заставляет его выпить еще таблеток. Микстура от кашля. Какие-то капли в нос. Честер с трудом может стоять на ногах, и Майк буквально дотаскивает его до сортира. Майк Шинода обнимает Честера поверх пухового одеяла, пытаясь согреть. Майк Шинода шепчет, что Честер – его Честер, такой весь из себя Честер Беннингтон – скоро поправится. Честер улыбается, когда засыпает, понимаете? Майк спрашивает: -А где твой отец? Честер лежит на постели рядом. Честер не соображает вообще ни черта. Помутнение рассудка. Сбитое дыхание. После секса шевелиться не очень хочется. После секса, похожего на изнасилование – совсем не хочется. Майк повторяет: -Где твой отец, Честер? Честер поднимает на него взгляд. Пытается сообразить, что имеет в виду Майк. Какой, в жопу, отец? О, господи, нет, оставьте в покое его жопу. -Он избивал мою мать, - наконец, говорит Честер. - Ему дали пять лет. Майк откидывается на подушки, задумчиво разглядывает люстру. Честер не может понять, за коим хреном Майку сдался его папочка. Этот чувак, который зачал Честера, он ему никто. Майк спрашивает: -И когда он выйдет? Честер понимает: когда он выйдет, Майк его не отдаст. Майк не даст в обиду Честера, никому. Даже этому уроду, который биологически является его отцом. -Майк, - говорит Честер. - Я тебя люблю. Честер наблюдает, как уголки губ Майка чуть приподнимаются. Складываются в легкую, снисходительную улыбку. Майк говорит: -Я знаю. Это стокгольмский синдром. Жертва привязывается к агрессору. Честер прижимается щекой к его животу и молчит. - Отнеси учебники в библиотеку и предупреди учителя, что я немного опоздаю, - говорит Майк. В салоне машины тепло и пахнет карамелью. Стекла запотели. Честер запихивает учебники Майка в свою сумку, не глядя на него, боясь сделать что-то не так. Конец апреля, небо всё ещё плачет, Честер всё ещё не понимает, что происходит. Честер неловко вылезает из машины - солнечные очки, чтобы скрыть красные глаза, новая куртка H&M. Мать Честера всё ещё думает, что скоро её сын вернется домой. Кажется, она думает, что у её сына с Шинодой что-то типа романа. Что-то типа, понимаете? Тяжелое хмурое небо, насмешливые взгляды богатеньких мудаков в спину. Вся школа знает о сделке. Если бы Честер не засунул остатки гордости куда подальше, он бы уже давно сошел с ума от ебаного стыда. Его гордость не имеет никакого значения, потому что перед тем, как он открывает дверцу этой огромной шикарной тачки, Майк Шинода кладет ладонь ему на коленку и чуть сжимает. В этом жесте столько ненормальной нежности и заботы, что Честер задыхается. Воздух в салоне всё ещё напитан запахом ванили и карамели, и Честер готов кончить просто от того, как Майк смотрит на него. - Не смей разговаривать ни с кем, слышишь? - рука Майка на коленке Честера. - Если кто-то подойдет к тебе и скажет хоть слово, запомни лицо и потом покажи мне. Такая ебаная-переебаная забота, временами Честер думает, что Майк любит его. Временами Честер думает, что Майк хочет его убить. Знаете, иногда Честер хочет сдохнуть сам. Конец апреля, Майк сосется с этой своей блондинкой на виду у всей школы. Конец апреля, Честер стоит и смотрит, замерев с подносом в руках. Майк старательно запихивает язык в рот этой тупой бляди, а Честер стоит в стороне, трясущийся от злости. Всё происходящее давно перестало хоть отдаленно напоминать что-то нормальное. Всё происходящее - уродливо, извращено, искорежено. На подносе - любимый вишневый пудинг Шиноды и стакан молока. Конец апреля, и воздух вокруг Честера наэлектризован ненавистью. Конец апреля, и Честер швыряет поднос в Майка. Специально, понимаете? Взгляд у Майка Шиноды совершенно взбешенный, он смотрит на Честера, и Честер понимает всё без слов: будет больнее, чем обычно. Девушка Майка суетливо хватает салфетки, и пытается стереть пятна от молока с черной джинсовой ткани. - Что происходит? - она и вправду не понимает. Честера трясет. Честер разворачивается и убегает. Майк срывается с места и идет за ним, до боли закусывая губу и сжимая кулаки. Конец апреля, Честер плачет в школьном туалете, из носа капает кровь. Шинода держит его за руку. Честер Беннингтон смотрит на Майка Шиноду. На фотографию Майка, если быть точнее. Честер Беннингтон курит и смотрит. В общем-то, это все, чем он занимается долгими летними вечерами. Когда мать берется за исправление твоей жизни, это значит, что твоя жизнь кажется ей полным дерьмом. Дерьмищем. Очередным кошмаром. Когда Честер объявился дома, он не планировал оставаться там дольше, чем на час. Он вообще собирался всего лишь сообщить, что завтра вечером – у него выпускной. Последний вечер. Окончание сделки. Майк Шинода его отпускает. Майк Шинода – под руку с блондинистой шлюховатой сукой в голубом платье. Честер должен бы быть счастлив, но его почему-то тошнит, понимаете? И вот тогда его мать берет все в свои руки. И все, что делает Честер – сидит дома еще с неделю, не отвечая на телефонные звонки. Впрочем, Майк и не звонит. Впрочем, Честеру вообще никто не звонит. Честер даже на своем выпускном не появляется – его мать сама забрала все документы. Мать Честера, она покупает ему билет в другой город. Она дает ему немного денег – этого хватит, чтобы снять квартиру на первое время. Она говорит ему: -Ты же понимаешь. Честер кивает. Честер ее даже не слышит. Честер прикуривает сигарету, и у Честера дрожат руки. А еще его тошнит. Она говорит: -Тебе лучше уехать. Она говорит: -Ты будешь в порядке, когда окажешься от него подальше. Честер делает вдох. Пепел летит вниз. Честер кивает. У Честера слезятся глаза. Спустя месяц после выпускного, на котором его не было, жизнь Честера – полное дерьмо. Честер работает на автомойке, и этого едва хватает, чтобы прокормиться. Но Честер не жалуется. Честер даже улыбается изредка. История запросов в гугле на компьютере, подаренном Майком, выглядит так: “Шинода”; “Майкл Кенджи Шинода”; “Фотографии с выпускного бала 19..”; “Майк Шинода поступил”; “Способы самоубийства”; “Шинода”; “Шинода”; “Бытовые яды”. У Честера есть жизнь. Его собственная жизнь, но он не знает, что с ней делать. - Честер, детка, как ты там? - голос у матери далекий, перемежающийся треском и шипением телефонной линии. Неживой, в общем, голос. Иногда Честеру страшно. Иногда Честер Беннингтон вроде как сходит с ума. Днем - работа на автомойке. Вечером - дешевый алкоголь, Интернет и хуева туча воспоминаний, которые никак не хотят растворяться. Это вроде как ты был взаперти так долго, что когда тебя отпустили, ты просто не понял, куда идти. Ты просто не понял и стоишь один, ждешь чего-то. - Чес! Честер затягивается, кашляет. Сигареты дешевые, как и вся его жизнь. Никому не нужная теперь, в том числе и ему. Ебаная такая жизнь, с которой непонятно, что нужно делать. Сентябрь, но солнце ещё палит как летом. Честер щурится, затягивается снова. - Беннингтон, еб твою налево! Распечатанные на купленном по дешевке принтере фотографии Майка на стенах его, честеровской, квартирки. Он мог купить новые кеды тогда, но выбрал принтер. Иногда Честер даже дрочит, думая о Шиноде. - Беннингтон, мать твою, Честер! - орет шеф, и Честер наконец обращает на него внимание. Очередной богатый мудила на их автомойке, какая честь. Честер брезгливо глядит на и без того сверкающий "Лексус" с тонированными стеклами. Какого, спрашивается, хуя. - Давай, обслужи его, - шеф кидает в Честера тряпкой. - Может, тебе оставят чаевых. На кеды, а то эти, блять, уже никуда не годятся. Честер так и замирает, с мокрой тряпкой в руках, когда дверца открывается, и из машины вылезает Майк. Ебаный Майк Шинода. Адреналин, аконит, альдегиды. Шеф кричит ему в спину, но Честер не слышит его. Даже не видит, как шевелятся его губы. Честер смотрит прямо на Майка. В глаза. Борная кислота, кофеин, медь. Уголки губ ебаного Майка Шиноды – насильника и агрессора – приподнимаются. Майк кивает на дорогущий лексус. Майк говорит: -Садись. И залезает обратно. Понимаете? Даже мотор не глушит. Нафталин, никотин, нашатырный спирт. Окись углерода. Честер чувствует себя этой самой мокрой тряпкой. Сглатывает. Выдыхает. Садится. |
Перейти к обсуждению
Назад на "Фанфикшен" // Назад на главную // Disclamer
